Альберт Сафин - Взрослые истории. Перестать страдать и начать жить

– Да мать тебя убьёт! – и Миша снова кидается на брата.

Оба хороши! Но обратите внимание: даже здесь Миша снова апеллирует к матери как к своему Спасателю.

Антон бросается бежать, поддразнивая Мишу:

– Догони меня! Давай, давай!

И начинается погоня. Ребята бегут, время от времени меняясь местами: то Миша догоняет Антона, то Антон – Мишу. Скоро становится понятно, что они бегут наперегонки: кто первый добежит до дома и нажалуется матери. Первым добегает Миша и издали кричит маме, стоящей на крыльце:

– Мама, он мне рубаху порвал!

– Не верь ему, он врёт, он мне губу разбил, мам! – вслед за ним кричит Антон.

Видимо, мать обычно принимает сторону того, кто наябедничал первым, поэтому каждому так важно было опередить брата.

Но мать останавливает их:

– А ну-ка, тихо, оба.

– Мама! – возмущённо вскрикивает Миша ( «Давай скорее жалей меня, а его ругай, я же первым пожаловался!» ).

– Тихо, я сказала. Отец спит.

– Кто? – в недоумении спрашивает Антон.

Отца в их жизни не было целых двенадцать лет. Где он был, по какой причине находился далеко от жены и детей – мы не узнаем, да это и не имеет значения. Главное – как теперь изменится структура семьи, какое место займёт отец и как будут разворачиваться его отношения с сыновьями.

До этого момента воспитанием сыновей занималась мама. Труд матери бесконечно велик и важен. С любовью и заботой мать вырастила мальчиков физически здоровыми, кормила и одевала их.

Теперь задача отца заключается в том, чтобы вырастить их нравственно и психически здоровыми, способными брать ответственность за свою жизнь на себя, иметь мужество отвечать за свои поступки и не искать пулю лбом. Женское воспитание закончилось, начинается мужское.

И дальше мы увидим, как отец будет это делать. Метаморфозы братьев будут проходить иногда через боль и нежелание, но это необходимые составляющие возмужания.

– Кто спит? – переспрашивает Миша.

– Отец, – снова говорит мама.

Ребята идут в дом и из-за занавески тихонько смотрят на спящего отца. Потом лезут на чердак и достают из старого чемодана хранящуюся там давнюю фотографию.

– Это он, – со счастливой улыбкой говорит Антон. – Точно он.

Миша молча разглядывает фотографию. Он почти не помнит отца. И пока не уверен, что рад его возвращению.

И вот первый совместный ужин. Отец немногословен, спокоен.

– Ну, здравствуйте, – приветствует он сыновей.

– Здрасте, – бурчит Миша.

– Здравствуй, папа, – отвечает Антон неуверенно.

– Мы с вами в поход пойдём, – объявляет отец.

И на следующий день они выезжают на отцовской машине в дальний поход с ночёвкой. Антон задрёмывает на переднем сидении рядом с папой, Миша – на заднем. Оба просыпаются, когда машина останавливается, и отец выходит позвонить.

– Ну чего там, далеко ещё? – спрашивает Миша брата. – Я есть хочу.

– Терпи, – спокойно отвечает Антон. – До города недалеко.

– А я сейчас хочу! – с вызовом заявляет младший и возмущённо смотрит на старшего.

Да, очевидно, что Миша всегда заставлял остальных членов семьи выполнять свои прихоти. И сейчас, во время поездки, он будет постоянно демонстрировать свои претензии к отцу, который почему-то не пляшет под его дудку.

Доехав до города и остановив машину, отец говорит:

– Давай-ка, Антон, узнай, где здесь можно поесть.

– Это как? – растерянно спрашивает тот.

Парень не может выполнить простейшее дело – выйти из машины и спросить у прохожих, где ближайшее кафе или столовая. Эта задача поставлена перед ним «командиром» – старшим в их маленьком коллективе. Антону не стоило бы переспрашивать, как это делать – ведь не поведёт же отец его за ручку на поиски кафе. Ему стоит включить голову и самому сообразить, какие действия предпринять.

Между прочим, есть немалая прослойка людей, которые на каждое лёгкое поручение задают десяток уточняющих вопросов, изображая дурачков. Для чего они это делают, как вы думаете? Может быть, они действительно тупицы? Да нет, суть в другом: товарищи надеются, что собеседнику надоест растолковывать примитивные вещи и он пойдёт и сделает дело сам. И в дальнейшем не будет приставать с поручениями к этим «умникам».

А в нашей истории старший сын получает первый урок отца: если есть задача, которую нужно решить в интересах всего коллектива, нужно быстро и молча выполнить её.

– Ты что, тупой? У людей спроси, найди! Давай быстро – одна нога здесь, другая там.

Подбодрённый этим напутствием, Антон бежит искать, где пообедать.

Вот вторая сторона урока: я тебе доверяю, ты можешь это сделать – сделай.

Миша, оставшись в машине, напряжённым взглядом сверлит затылок отца. Вероятно, он уже догадался, что ему не удастся вертеть отцом так же, как матерью, что у отца иммунитет к его капризам, и расстановка сил меняется.

После довольно долгого ожидания отец заводит мотор и собирается уезжать.

– А как же Антон? – озабоченно спрашивает Миша.

– Захочет – нас найдёт, не маленький.

Но Антон скоро попадается им на глаза. Он занят чрезвычайно важным делом, которое помешало ему вернуться к машине: поедает мороженое, издалека разглядывая каких-то местных мальчишек. Голодные отец и брат забыты, урок ещё не выучен.

– Антон, иди сюда, – невозмутимо говорит отец. Ему придётся ещё не раз учить сыновей думать о других, а не только о себе.

– Что ты тут делаешь? – интересуется папа.

– Я? – Антон включает дурачка.

Если перед вами кто-то вот так же играет идиота, имейте в виду: это он вас считает идиотом. Такое поведение иногда нужно пресекать достаточно жёстко, чтобы прекратить эти игры раз и навсегда.

– Я тебя спрашиваю: что ты тут делаешь?

– Пап, я нашёл ресторан, там можно поесть, – Антон думает, что это его оправдывает.

– Ты искал его три часа?

– Я просто хотел посмотреть, пап! – а это вообще железная отмазка. Она всегда работала раньше, когда Антон объяснялся с матерью.

– Мы там ждём тебя, а ты тут смотришь стоишь?

Антон молча опускает голову. Молчит и отец. Потом произносит:

– Думаю, это больше не повторится. Так? («Надеюсь, сын, ты понял, что поступил неправильно. Я верю в то, что ты больше так поступать не будешь».)

– Я просто хотел посмотреть, – продолжает Антон свою песню.

– Так? – повышает голос отец.

Он знает, что нельзя давать сыну возможность и дальше разыгрывать дурачка.

– Я больше не буду, папа, – наконец выдавливает из себя Антон.

– Ну и отлично, – говорит отец с улыбкой, сразу снимая напряжение ситуации. – Пойдём, пообедаем.