Орест Аксельрод - Сотрудники с характером

В поступках других, пусть даже определенно положительных, нередко видит некую корысть. Часто говорит, что правильно, а что нет. Что хорошо, что нехорошо. Эмоционально скуп. Создается ощущение, что он недолюбливает других людей, будто они его раздражают самим фактом своего существования. Приходя домой, снимает рабочую маску напряжения – и это его любимые минуты жизни, переживаемое счастье. Однако закоренелый эпилептоид не может расслабиться даже дома.

Генеральный директор или руководитель департамента с обсессивно-эпилептоидными чертами личности будет повсеместно насаждать контроль как инструмент власти. Если эпилептоид – руководитель департамента, он будет вести себя как в «волчьей стае»: сначала тестировать, на какое место в иерархии он может претендовать, и далее держаться за эту позицию «руками и ногами». Эпилептоид любит играть роль «вожака», покровительственного «папы» для своих подчиненных и одновременно с этим держать их в напряжении, выражая неудовольствие по тому или иному поводу. Транслируемая им атмосфера хронического неудовольствия будет каскадом спускаться по иерархической лестнице, причем чем ниже, тем она будет сильнее. В ситуациях, в которых нужно найти ответственного, будет практиковаться поиск «козлов отпущения». Атмосфера морализаторства – что принято, что нет, что хорошо, что нехорошо – также будет действовать подавляюще на компанию. Строгий контроль времени прихода и ухода на работу, строгое согласование графика отпусков на год вперед, дисциплина. Строгие правила субординации и передачи информации – от подчиненного руководителю, и так по ступенькам. Процветание иерархической корпоративной культуры. Правило «Начальник всегда прав». Порицание неформального общения. Как это все узнаваемо и знакомо для постсоветской системы управления!

Нетрудно предсказать, что исходящая от генерального директора эпилептоидная культура стелет ковровую дорожку к бюрократизации и преждевременному старению организации.

По сути, деятельный топ-менеджер-перфекционист – это деятельная личность с чрезмерно усиленными чертами характера, выросшая в атмосфере завышенных требований и недостатка признания и с детских лет привыкшая быть «маленьким адвокатом самому себе» [98] Клаудио Наранхо «Характер и невроз». Пер. И. Каропы. – М.: ООО Изд лом «Ганга», 2019, с. 84 -115. . Чувство долга и ощущение «я – хороший» выходят на первый план.

Однако, мина замедленного действия, заложенная глубоко в душе такого ребенка, будущего топ-менеджера, в том, что на неосознаваемом уровне у него остается ощущение, что «на самом деле, я – плохой». И для того, чтобы поддерживать статус «хорошего» деятельному перфекционисту приходится постоянно «грести» в полную силу. Как метко подметил Наранхо, такие люди как бы заключают сделку с судьбой: «раз я честен, справедлив, верен долгу, то имею право на справедливое отношение со стороны других и жизни в целом». По сути, они становятся заложниками восприятия своего статусного успеха, материального процветания и даже хорошего здоровья не как чего-то, чем можно наслаждаться, а как доказательства своей добродетели. Став топ-менеджером, деятельный перфекционист в доказательство своей добродетельности вовлекает всю компанию в эту нескончаемую круговерть. Как считает Ирвин Ялом, по сути, создаваемая трудоголиком круговерть есть не что иное, как борьба со временем, а именно с посланием времени, что «прошлое расширяется за счет сокращения будущего». Яростная борьба со временем может быть проявлением сильнейшего страха смерти, чаще на бессознательном уровне.

Мерил Стрипв роли Миранда Пристли в фильме «Дьявол носит Прада»

Энергетическим топливом деятельного перфекциониста, так же как и обсессивного эпилептоида из предыдущей главы служит плохо осознаваемое чувство гнева. Этот гнев не всегда на поверхности, но может проявляться время от времени, например, в связи с ощущением несправедливости, что приходится брать на себя большую ответственность и прилагать больше усилий, чем другим. Это же чувство является фоном для повышенной критичности и требовательности по отношению к сотрудникам, заставляющих их чувствовать себя неловко и испытывать заранее виноватость.

Деятельные перфекционисты внешне имеют практически те же черты, что и топ-менеджеры с деятельным характером. Часто имеют атлетическое телосложение и обожают спорт. Энергичны. Походка порывистая, энергичная, уверенная. Предпочитают короткую стрижку и строгий костюм. Смотрят прямо, в зависимости от иерархии. Предложения короткие. Не любит «размусоливать» обсуждения. В голосе уверенность. На работе всегда деловое приподнятое настроение. Аналитические способности хорошие. Внимание к мелочам и деталям. Склонен к детальной проработке плана действий для достижения поставленных задач. Также как у деятельного характера, выраженная мотивация к решению краткосрочных задач. Тяготеет к регламентам и операционным процедурам. Предпочитает оперировать краткосрочными и среднесрочными планами.

От перфекционизма деятельного с чрезмерными чертами характера исходит приверженность нормам, регламентам и санкционированной власти. Одновременно с этим деятельные топ-менеджеры склонны к авторитарному стилю общения. В общении с коллегами и малознакомыми людьми придерживаются несколько надменного стиля поведения, исполненного собственного достоинства. По отношению к подчиненным прослеживаются нотки снисходительности и покровительственного отношения.

Чрезмерный контроль деятельного перфекциониста, так же как и эпилептоида, чреват недостатком спонтанности – неспособностью функционировать в неструктурированных ситуациях или когда требуется импровизация. Негибкость поведения, чувство неловкости наводит на окружающих скуку. Когда чрезмерный контроль выходит за рамки поведения и распространяется на психологическую деятельность в целом – мышление становится излишне ограниченным правилами, что приводит к утрате креативности и интуиции. Контроль над чувствами ведет не только к блокировке выражения эмоций, но также к отчуждению от эмоциональных переживаний.

Создаваемая таким топ-менеджером организационная культура хороша разве только на контрольно-пропускном пункте военного блок-поста. Действительно, тщательно подогреваемая атмосфера «верности долгу» характерна для армейской культуры. Однако эта атмосфера противопоказана всякой организации, нацеленной на развитие в постоянно меняющемся и непредсказуемом факторном окружении.