Мэтью Сайед - От лучшего к величайшему [Как работают принципы успеха в спорте для достижения жизненных целей]

Хотя к настоящему времени зафиксированы уже десятки случаев бегства кубинских спортсменов (и прежде всего бегство Орландо Фернандеса на маленькой рыбацкой лодке в 1997 году, после которого он почти сразу же получил контракт на $6 млн с командой «Нью-Йорк Янкиз», а затем в качестве питчера (подающего) трижды подряд (1998, 1999, 2000) выводил свою команду в победители Мировой серии), никто не смог пока с такой остротой вскрыть жестокую иронию спортивной жизни при Кастро.

«Даже в трудные шесть месяцев пребывания в Гуантанамо я ни разу не пожалел о своем решении покинуть Кубу, потому что знал, что здесь для меня зал ожидания в свободную жизнь, – продолжал Рохас голосом, дрожащим от волнения. – В конечном счете нас отправили в Майами, и я смог устроиться на работу в американские лиги».

Деспотическая природа режима Кастро украла у сотен талантливых спортсменов право на самоопределение. Кубинский спорт – не история успеха, как нам пытаются представить апологеты режима. Как почти каждая сфера жизни на Кубе, это ежедневный ад, обернутый в подслащенную бумажку сказок, в которые пытается заставить поверить умирающий тиран.

25 июля 2008 года

В июле 1979 года Хайди Кригер получила письмо, которого она с нетерпением ждала, – приглашение в знаменитый спортивный клуб «Динамо» и школу-интернат в Восточном Берлине. Для 13-летней девочки, которая недавно страстно полюбила толкание ядра, начав заниматься им в местном спортивном обществе, это было осуществление ее мечты.

Спустя четыре месяца она приехала в интернат, полная надежд, и начала жить по расписанию, которое включало в себя две пары уроков и две тренировки в день. К концу второго года ее тренеры сказали, что ей прописан курс приема ярко-голубых таблеток. Ей объяснили, что это витамины, которые поддержат ее здоровье и защитят от опасности подхватить простуду на тренировках в прохладных залах.

Кригер была благодарна тренерам за заботу о себе; она восприняла ее как твердое свидетельство того, что они были довольны ее успехами. Почти сразу же в ее теле начали происходить перемены. У нее выросла мышечная масса, а лицо, нос и руки стали увеличиваться в размерах. У девушки начало портиться настроение. В какие-то моменты ее охватывала депрессия, затем вдруг переполняло чувство агрессии. Ее подруги тоже обнаруживали странные перемены в психическом состоянии и в своих телах (на животе у них начали расти волосы, а голос становился более низким).

Однако тренеры и врачи успокаивали самих девочек и их родителей, объясняя, что странные проявления – следствие интенсивных тренировок и скоро исчезнут. Тем же, кто продолжал выражать беспокойство или озабоченность, сказали, что они будут наказаны, если продолжат подвергать сомнениям мудрость тренеров. Это была Восточная Германия в апогее своего коммунистического развития: ее граждане – и молодые, и пожилые – делали то, что им говорили.

Постепенно количество голубых таблеток увеличивалось, и через несколько лет Кригер давали 5–6 пилюль в день, а также делали регулярные инъекции препарата, который называли глюкозой. Девушка-подросток даже себе казалась другим человеком: агрессивным, склонным к депрессиям, с таким строением тела и лица, в котором уже не просматривались черты маленькой худенькой девочки, приехавшей в клуб «Динамо» со своими большими надеждами.

Однако, хотя личная жизнь Кригер рассыпалась на глазах, ее спортивные результаты быстро росли. На чемпионате Европы в Штутгарте в 1986 году она достигла вершины своей карьеры, выиграв золотую медаль в толкании ядра с результатом 21,1 метра. Это достижение должно было стать для нее моментом наивысшей радости, материализацией многих лет тяжелого труда.

Но оно не стало таковым. Кригер была в отчаянии от жалости к себе самой и своему телу; она не могла совладать с жестокими перепадами настроения и хроническими болями. Она ушла из спорта в 1990 году сломленной женщиной только для того, чтобы пополнить ряды безработных.

Прекрасным летним днем на оживленной улице в центре восточногерманского города Магдебурга за прилавком магазина, где продается камуфляж, военная форма и походное снаряжение, стоит мужчина средних лет. Бизнес идет вяло, и от мужчины исходят незримые, но безошибочно угадывающиеся флюиды одиночества. Он высок ростом, у него большое круглое лицо, мощные предплечья и большие кисти рук. Темные волосы, зачесанные вверх со лба, немного поредели; четырехдневная щетина оформлена в маленькую бородку.

Лицо у него проясняется, когда я вхожу в магазинчик; он бросается мне навстречу, чтобы обменяться рукопожатиями. И вот уже его лицо расплывается в широкой улыбке. Он очень дружелюбен, весь какой-то осязаемый, у него глубокий звучный голос и много мальчишеского задора. В задней части магазина имеется маленькая кухонька, и он жестом приглашает меня туда на чашку кофе. Кухня заполнена товаром, но сегодня он уже не пытается ничего продать. Вместо этого он открывает шкаф под мойкой и достает оттуда красный деревянный ящик с ячейками. Он заполнен медалями, фотографиями и другими памятными вещами. Мужчина извлекает из ящика большую фотографию момента вручения Хайди Кригер золотой медали чемпионата Европы по легкой атлетике 1986 года и грустно усмехается. Я смотрю на его лицо и лицо девушки на фотографии и открываю для себя странную, но несомненную истину: это один и тот же человек.

У Андреаса Кригера – он сменил имя Хайди после операции по перемене пола в 1997 году – ушло немало лет на то, чтобы раскрыть все, что творилось в годы его юности в спортивном клубе «Динамо». После падения Берлинской стены в 1989 году были обнародованы многочисленные секретные документы, имеющие отношение к системе спорта в бывшей Восточной Германии. Но все равно еще больше десяти лет потребовалось для того, чтобы раскопать все подробности этой ошеломляющей истории.

В ее центре оказались те самые ярко-голубые таблетки. Кригер узнал, что это были не витамины, а андрогенно-анаболические стероиды под названием Oral-Turinabol – мощный препарат, разрешенный к применению только по рецептам, который использовался для развития мускулатуры и вызывал появление мужских половых признаков.

«Мы не задавали вопросов относительно этих таблеток, потому что во времена ГДР спортсмены должны были доверять своим тренерам, – рассказывает Кригер. – Никто тогда не думал: “А не опасно ли это для меня?” Тренеры говорили, что препарат был важен для поддержания нашей спортивной формы и здоровья. Я никогда даже не задумывался о возможности того, что таблетки могут нанести мне вред. У нас были невероятно интенсивные силовые тренировки, и я думал, что мышцы и сила возрастают у меня благодаря им».