Бхагаван Раджниш - Настоящее Имя. Беседы о Джапджи-сахиб гуру Нанака

Чем больше вы будете понимать порядок вещей в природе, и то, как закономерно одно сменяет другое, тем очевиднее для вас будет та рука, которая направляет все это. Любое устроение, любое движение имеет свой источник, и рука, которая создает и направляет этот вселенский порядок, должна обладать бесконечной силой и могуществом. Поэтому индусы и говорят, что у Него тысячи рук. Работы-то не мало! Бесконечной реальностью управляет бесконечное множество рук.

Нанак говорит: Он создал ночь и день, времена года, воздух, воду, огонь, землю и подземные миры. Он сотворил все- все! И в центре Он установил для вас землю, чтобы вы могли остановиться и передохнуть на пути к бесконечному.

Земля — всего лишь место отдыха. Не делайте ее своим домом. Люди строят разные дома, забывая, что это — всего лишь передышка. Представьте себе, что человек останавливается на ночлег в бунгало путешественника, а наутро забывает об этом и считает, что он у себя дома, берет на себя какие-то обязанности, втягивается в тревоги и хлопоты. Его одолевают страдания и печали, и он ходит и просит, чтобы ему указали путь к миру и спокойствию.

Если спросить его: "Почему же ты решил, что постоялый двор, дхармашала, это твой дом?", он ответит: "Трудно уйти так резко. Я понимаю, что допустил ошибку, но мне нужно время. Я уйду постепенно".

Но дело не в том, чтобы уйти постепенно. Дело вообще не в уходе Необходимо правильное восприятие, и на это действительно бывает нужно время. Вы можете понять все в одну секунду, если вы готовы к этому и хотите этого. Вы можете ясно увидеть, что место, в котором вы находитесь, всего лишь зал ожидания, вы не всегда здесь были. Где вы были до рождения? Куда уйдете после смерти? Эта жизнь — игра, фантазия, которая длится всего несколько дней. За этот короткий промежуток времени вы успеваете ужасно привязаться к вещам — как к тем, которые есть, так и к тем, которых нет. Человек цепляется за свои богатства, за то, чем он обладает, но также и за свои желания, за мечты о будущем.

Мулла Насреддин построил себе дом и повел меня посмотреть на него. Он разбил огромный сад. Когда мы подошли к бассейну, он объяснил: "Это — бассейн с теплой водой, для того, чтобы купаться в зимнее время". Мы прошли еще немного, и увидели втором бассейн. "Это — бассейн с прохладной водой, чтобы купаться в летнее время", — сказал Мулла. Затем он указал на бассейн, в котором не было воды вовсе, и сказал: "А этот — на тот случай, когда нам не захочется купаться".

Человек делает приготовления к купанию и к не-купанию. Он рассчитывает как на то, что у него есть, так и на то, чего нет. Вы уже нагружены бременем того, чем обладаете, и вдобавок вас одолевает тревога по поводу того, что, может быть, случилось, или, может быть, случится. Загляните в свой ум: в нем полно беспокойства о давно прошедших событиях. Нечто случилось двадцать лет назад, и до сих пор вертится у вас в голове. Но это уже давно прошло, и ничего от этого не осталось! Или вы думаете о том, что может случиться через двадцать лет. Таким образом вы увеличиваете беспокойство в тысячу раз.

А о ком вы беспокоитесь? О придорожном трактире? Вы начинаете беспокоиться и о тех, кто остановился в том же трактире, что и вы. Там ваш муж, или жена, мать, отец, сын, — и все случайно собрались вместе на одном постоялом дворе. А вы абсолютно привязываетесь к ним, берете на себя кучу ответственности за них, тревожитесь, беспокоитесь и абсолютно забываете о том, что вы куда-то шли, куда-то должны были попасть. Вас заботит все что угодно, кроме необходимости вернуться домой!

Все, что бы вы ни делали в этом мире, очень важно, потому что ваше окончательное предназначение основывается на ваших деяниях. Мир — место отдыха, где вы останавливаетесь на время, а затем идете дальше. Но вы вовлекаетесь в великое множество дел. Трактир у вас отберут однажды, а сеть ваших поступков останется с вами. Вы умрете, мир перестанет существовать для вас, но то, что вы сделали в мире, будет следовать за вами, как тень. Ваши действия, как гончие псы, будут преследовать вас сквозь бесконечную череду рождений, и решение последнего суда будет основываться на итоговой сумме всех ваших действий.

Вот о чем следует поразмыслить. Если вы будете удерживать в голове мысль о том, что вы в этом мире ненадолго, просто поставили палатку, завтра снимете и пойдете дальше, — многие действия тут же исчезнут — за ненадобностью. Будете вы орать на свою жену, если помните о том, что ваша общность, ваше со-бытие скоро кончится? Будет ли смысл у вашего гнева? Вы считаете жену своей собственностью настолько, что позволяете себе ссориться с нею. Но когда придет смерть, жена не последует за вами; вы пойдете по этой дороге одни. И, хотя вы с женой расстаетесь, ваш гнев на нее, те обиды, которые вы ей нанесли, те слова, которые сказали ей в раздражении, — все это будет сопровождать вас. Вы расстанетесь и с мечтами, но то, о чем вы мечтали, останется с вами. При таком расчете мы оказываемся в убытке, и приобретаем только потери и поражение. От сансары человек не может ничего получить, но может по терять все.

Нанак говорит, что если вы будете постоянно помнить о том, что этот мир — не более чем место для передышки, многие ваши действия прекратятся сами собой. Как относятся друг к другу люди на перроне или в зале ожидания? Если кто-нибудь наступит вам на ногу, вы не обратите на это внимания, потому что вы понимаете, что в толпе это неизбежно, и не сердитесь.

Мулла Насреддин очень долго не женился. Когда ему исполнилось пятьдесят, друзья спросили его, почему он боится жениться. И вот что рассказал Мулла:

— Однажды я выходил из кинотеатра, и случайно наступил на ногу одной женщине. Она тут же обернулась, побагровела, глаза ее метали молнии. Меня дрожь пробирает даже сейчас, когда я это рассказываю. Я был уверен, что она убьет меня, задушит голыми руками. Но она тут же успокоилась и сказала: "Простите, я думала, это мой муж". Вот в тот самый момент я и решил не жениться.

Женщина с легкостью простила чужого человека. Ей было легко принять это за случайную оплошность только потому, что это был чужой человек.

Чужих мы прощаем, а самых близких — не можем. Разве это не удивительно? Мы не можем простить тех, кто нам близок и дорог. В чем же разница? Чужой — он и есть чужой. Он — попутчик, случайный сосед на постоялом дворе. Тот, кто вам близок, перестает быть чужим. Насчет него у нас полно иллюзий; с ним мы строим отношения так, как будто мы же дома.

Тот, кто воспринимает весь мир как место, куда все приходят ненадолго, как в придорожный трактир, — для того каждый человек — чужой, и он сам тоже! Неужели вы думаете, что из-за того, что вы прожили вместе тридцать лет, ваша жена перестала быть чужой для вас? Вы не правы; это всего лишь самообман. Не имеет значения, сколько времени вы провели вместе.