Алексей Ксендзюк - По ту сторону сновидения. Технология трансформации

В свете всего сказанного выше, становится понятна мистическая сентенция Кастанеды о том, что «эманации наделены осознанием». Дело в том, что внутри человека только осознание непосредственно связано со всем диапазоном внешних и внутренних эманации. Все прочие поля энергетического тела (как доступные первому вниманию, так и недоступные ему) касаются внешнего поля опосредованно и фрагментарно. Таким образом, при видении большого объема эманации, не входящих в повседневный диапазон первого внимания у практика, как правило, возникает непреодолимое чувство, будто он сливается с крайне близким, «родственным» его осознанию полем. Исчезает обычное при тональном восприятии ощущение разделенности природы субъекта и природы внешних феноменов, личное осознание становится таким же фундаментом бытия, как явленные ему эманации.

Иными словами, можно с тем же успехом интерпретировать ситуацию следующим образом: в состоянии видения осознание «сливается» с большими эманациями и в значительной степени разделяет их безличное качество. То есть, не эманации обладают осознанием, а осознание становится совокупностью эманации.

Это же поясняет многочисленные трансперсональные явления в нашей психике, как те, о которых уже упоминалось, так и многие иные. В частности, такое широко распространенное ИСС, как «океаническое сознание», известное в духовных и мистических учениях как «слияние с Абсолютом», «космическое сознание», «созерцание Брахмана», самадхи, нирвана и т. д. Все эти феномены довольно близки к видению — специфическое их переживание связано лишь с перцептивной установкой субъекта, выбирающего некий срез видимого для трансляции через те или иные сенсорные модальности. Если в нагуализме видение по сути своей интегративно, охватывает абсолютно все способы психической репрезентации (от визуальной до кинестетической и проприоцептив-ной), то в иных дисциплинах адепты склонны к более безопасному (и, соответственно, менее трансформативному) способу «приближения» к эманациям мира.

Абсолютное тождество Бесконечности и личного осознания опасно. Оно поглощает нас, постепенно устраняя мотивацию к движению внимания, затягивает в безмолвие, апатию и забвение своего Я. Осознание эманации, будучи одной из предельных форм неделания, способно привести к Трансформации, только если оно уравновешено продуктивным деланием энергетических форм.

Во все времена и на всех континентах человечество интуитивно ощущало, что в слиянии с этим фундаментальным единством заключен источник огромной Силы. Мистики полагали, что эта Сила божественна и благодатна, маги — что она безлична, способна не только творить, но и разрушать. В бессознательном человека архетип божественного Абсолюта всегда сосуществовал со своей обратной стороной — темным архетипом Хаоса. Одни культурные традиции полагали их противоположностями, другие — более древние и мудрые — усматривали в этих началах двуликое единство. В одном случае человеческий космос пребывал между двумя грандиозными источниками Силы, в другом — одна и та же Сила перетекала из одного состояния активности в другое.

Я уже неоднократно писал, что видение не обладает абсолютным характером. Мы не можем увидеть окончательную природу Реальности. Несмотря на чрезвычайную сенсорную широту, на гигантскую удаленность восприятия от интерпретаций, присущих человеческой форме в первом и во втором внимании, видение не обеспечивает нам прямого контакта с нагуалем. Видящий, созерцая энергетическую Реальность, созерцает не бытие, а его весьма объемное и насыщенное «изображение».

Собственно говоря, такое положение вполне ожидаемо с философской точки зрения. Пока мы являемся людьми, невозможно избавиться от психической репрезентации, которая служит посредником между тоналем и нагуалем. Окончательная трансценденция («выход за границы себя», полное проникновение осознания субъекта в Мир-вне-человека) теоретически возможна в двух случаях:

1) в результате разрушения человеческой формы и человеческого тоналя, которое происходит в момент смерти,

2) в результате завершения тотальной Трансформации, когда энергетическое тело обретает непостижимую пластичность, отчего восприятие становится бесконечным и, следовательно, нечеловеческим.

Ямогу описать четыре репрезентативных картины, четыре вида «изображения» энергетической Реальности, возникающих в состоянии видения. Иногда эти «изображения» могут быстро перетекать друг в друга. Впрочем, бывает и так, что метавнимание, породившее видение, фиксируется весьма стабильно — тогда репрезентативная картина обретает устойчивость и однозначность. Изменчивость и стабильность в данном случае не являются показателем качества видения, но лишь демонстрирует разные углы зрения на бытие.

Во всех четырех вариантах видение с одинаковой интенсивностью вовлекает в перцептивную активность весь объем энергетического тела. Такая интеграция неминуемо порождает мощный поток синестезий. Визуальность при этом не является доминирующим компонентом репрезентативной картины, она всего лишь равноправный участник нашей тотальной вовлеченности в психоэнергетическое взаимодействие с большими эманациями. Однако я буду говорить именно о визуальном аспекте, поскольку он лучше всего поддается описанию.

Впервую очередь видение репрезентирует энергетическую Реальность как совокупность лучей светимости.

Можно предположить, что такое изображение ближе всего к режимам первого и второго внимания, поскольку при интенсивном неделании и глубокой остановке внутреннего диалога данная репрезентация может накладываться на обычный мир восприятия. Разумеется, подобное «наложение» перцептивных режимов друг на друга — явление редкое и весьма впечатляющее. Оно свидетельствует о мощном всплеске интенсивности осознания, во время которого энергообмен наблюдателя, сохраняя все черты привычной структурности, то есть тонального делания (восприятие отдельных объектов, их свойств, пространственной и временной модели), расширяется за границы собранного диапазона и транслирует осознанию избыточные сенсорные сигналы.

Тональ более не может вытеснять данный избыточный поток по причине его необычной плотности. Но и не только поэтому. Обычно достижение этого уникального перцептивного состояния происходит после основательного «очищения» тонального аппарата. Психические силы, блокирующие или вытесняющие восприятие, значительно ослабевают, поскольку просветленный тональ отвлекается от своих комплексов небезупречности, «забывает» о них, в определенном смысле расслабляется. И — перед наблюдателем возникают бесчисленные ряды линий специфического свечения (призрачно-белого, палево-жемчужного, желтого, реже — голубоватого или розового).