Бхагаван Раджниш - Баланс тела-ума. Как научиться слушать и понимать своё тело

Он хорошо подготовился, всю ночь он снова и снова повторял эти слова, а на следующее утро, очень рано, он пришёл на то же самое место, и точно в то же время появился второй мальчик. Первый мальчик был очень рад: сейчас он ему покажет, что такое настоящая философия.

— Куда ты идёшь? — спросил он и стал ждать ответа. Но второй мальчик сказал:

— Я иду на рынок купить овощей.

Что же теперь делать с той философией, которой он научился?

То же самое происходит и в жизни. К ней нельзя подготовиться, её нельзя отрепетировать. В этом её красота, в этом её чудо, — она всегда застигает вас врасплох, всегда приходит как неожиданность. Если у вас есть глаза, вы увидите, что каждое мгновение полно неожиданности, и ни один заготовленный заранее ответ никогда не может быть уместен.

Я просто учу вас закону о внутреннем свойстве жизни: будьте послушны собственному существу, будьте светом самому себе и следуйте этому свету, и подобных проблем никогда не возникнет. Тогда, что бы вы ни сделали, значит, так было нужно, а если вы чего-то не сделали, значит, делать этого было не нужно…

И единственный способ оставаться в связи с жизнью, единственный способ не отставать от жизни — это не нести в сердце чувства вины, чтобы сердце оставалось невинным. Забудьте всё о том, что вам говорили: что вы должны делать, чего не должны, — никто другой не может этого решать за вас.

Избегайте тех притворщиков, которые пытаются решать за вас; возьмите бразды правления в собственные руки. Решать вам. Фактически в самой этой решимости рождается ваша душа. Когда за вас решают другие, ваша душа остаётся спящей и притуплённой. Когда вы начинаете решать за себя сами, появляется острота. Решать — значит рисковать, решение означает, что вы можете решить неправильно, — кто знает?…это рискованно. Кто знает, что будет дальше? Это рискованно, никакой гарантии нет.

Всё старое предоставляет гарантию. Ему следовали миллионы и миллионы людей; как может ошибаться такое множество людей? Это предоставляет гарантию. Если такое множество людей говорит, что что-то правильно, наверное, так и есть.

Пойдите на любой риск, если это необходимо, чтобы вы стали индивидуальностью, и примите любой вызов, брошенный жизнью, если это отточит ваше существо и придаст вам блеск и разум.

Истина — это не верование; это сущий разум. Это вспышка ваших внутренних жизненных источников, это просветляющий опыт вашего сознания. Но, чтобы это случилось, вы должны обеспечить правильное пространство. А правильное пространство состоит в том, чтобы принять себя таким как есть… Ничего не отвергая, не становясь расщепленным, не испытывая никакого чувства вины.

Страдание, душевную боль, несчастье должно быть легко отбросить. Это не должно быть трудным: вы не хотите быть несчастными. Значит, за этой трудностью стоит какое-то глубокое осложнение. И это осложнение состоит в том, что с самого детства вам не позволяли быть счастливыми, быть блаженными, быть радостными.

Вас принуждали быть серьёзными, а серьёзность предполагает грусть. Вас принуждали делать вещи, которых вам никогда не хотелось делать. Вы были беспомощны и слабы, зависимы от окружающих; естественно, вам приходилось делать, что вам говорили. Вы делали всё это, но неохотно, чувствуя себя несчастными, с глубоким сопротивлением. Так много вещей вас заставляли делать вопреки самим себе, что мало-помалу вам стало ясно одно: всё, что вы делаете вопреки себе, правильно, а всё, что вам не претит, обязательно окажется неправильным. И этот непрерывный процесс воспитания наполнил вас грустью, которая не естественна.

Быть радостным настолько же естественно, как естественно быть здоровым. Когда вы здоровы, вы не идёте к врачу и не спрашиваете: «Почему я здоров?» О здоровье нет надобности ничего спрашивать. Но когда вы больны, вы тут же спрашиваете: «Почему я болен? В чём причина моей болезни, что её вызвало?»

Совершенно правильно спрашивать, почему вы несчастны. Неправильно было бы спрашивать, почему вы блаженны. Вы были воспитаны в патологическом обществе, в котором быть блаженным без причины считается безумием. Если вы просто улыбаетесь, улыбаетесь без всякой причины, люди подумают, что у вас в голове разошлись какие-то контакты, — почему вы улыбаетесь? Почему вы выглядите таким счастливым? И если вы скажете: «Не знаю, я просто счастлив», — ваш ответ только укрепит их в убеждении, что с вами что-то не в порядке.

Но если вы несчастны, никто не спросит, почему вы несчастны. Быть несчастным естественно; несчастны все. В этом нет ничего особенного. Вы не делаете ничего уникального.

Эта идея постоянно утверждается у вас в бессознательном: несчастье естественно, блаженство неестественно. Блаженство нуждается в доказательствах. Несчастье не нуждается ни в каких доказательствах. Мало-помалу это просачивается в вас всё глубже — входит в плоть и кровь — хотя, естественно, это против вас. Таким образом вас вынудили прийти в состоянии шизофрении; вам было навязано нечто противное вашей природе. Вас увели от самих себя, направив к чему-то, что не имеет к вам никакого отношения.

Вот что создаёт все несчастья человечества: никто в нём не там, где должен быть, никто не делает то, что должен делать. И поскольку он не может быть там, где ему нужно, — на что он имеет право от рождения, — каждый несчастен. И вы продолжаете уходить прочь от себя, дальше и дальше. Вы забыли дорогу домой. Где бы вы ни были, вы думаете, что это и есть ваш дом, — несчастье стало вашим домом, душевная боль стала вашей натурой. Страдание стало считаться здоровьем, не болезнью.

И если кто-то скажет: «Отбросьте эту несчастную жизнь, отбросьте это страдание, вы носите его с собой напрасно», — возникает очень значительный вопрос: «Но ведь это всё, что у нас есть! Если мы это отбросим, то станем никем, потеряем всякую тождественность. По край ней мере, сейчас мы кто-то: кто-то печальный, кто-то несчастный, кто-то страдающий. Если мы всё это отбросим, под вопросом окажется, кто мы такие, и в чём наша тождественность. Кто мы такие? Мы не знаем дороги домой, а ты отнимаешь это лицемерие, этот ложный дом, который был создан обществом».

Никто не хочет остаться голым посреди улицы.

Лучше быть несчастным — по крайней мере, вам есть что на себя надеть, хотя это и несчастье… но ничего страшного, все остальные носят точно такую же одежду. У тех, кто может себе это позволить, несчастья более дорогие. Те, кто этого себе позволить не может, несчастны вдвойне: им приходится жить в несчастье дешёвого сорта, в несчастье, которым нельзя похвалиться. Таким образом, есть богатые несчастные люди и бедные несчастные люди. И бедные несчастные люди изо всех сил пытаются достичь статуса богатых несчастных людей. Существуют только эти две разновидности.