Гопи Кришна - Кундалини. Эволюционная энергия в человеке.

Человеческая вера в прорицателей и медиумов, коренящаяся в глубокой древности, наделяет их сверхчеловеческими способностями. Считается, что они имеют тайную связь или осуществляют кон­троль над тонкими разумными силами природы, царством духов и стихийных сил. Последствия этих концепций не могли не коснуться меня, и как бы я не пытался доказать противоположное, мне никак не удавалось убедить в этом людей, впитавших с молоком матери подобные представления. Многие из них, выслушав мои уверения в неспособности помочь им, воспринимали отказ, как нежелание вме­шиваться и продолжали умолять меня, воздевая вверх руки и пла­ча, как дети. Тронутый видом их слез и чувствами, звучащими в их голосах, я переживал чужое горе, как свое собственное.

Эти несчастные, являвшиеся ко мне в надежде на чудесное избавление от своих недугов, чаще всего были жертвами социальной несправедливости, и мое сердце исполнялось сострадания при их I виде. Возможно, на их месте я вел бы себя так же. Чувствуя собственное бессилие хоть чем-то облегчить их страдания, я искал утешения и сил в своем глубинном «я». Я консультировал их, стараясь войти в их положение, и часто они уходили от меня хоть отчасти успокоенные. Я же сопереживал их горе и страдания, подобно тому, как каждая клетка многоклеточного организма отзывается на боль любой другой клетки, но отказываясь признать это из-за того, что наше «эго» изолирует каждую клетку от других, мы гордимся поло­жением, занимаемым в обществе, ошибочно приписывая его лишь собственным заслугам.

Поскольку представления о том, что провидцы обладают транс­цендентальными силами, имеет под собой веские основания, на про­тяжении многих веков в народе жила вера, что обладающий подобными силами, может изменять ход событий, действуя вопреки зако­нам природы. Подобная идея существует благодаря неверной оцен­ке положения дел и нездоровому отношению к проблемам жизни.

Развитие сверхчувственного канала познания для восприятия тон­ких реальностей вовсе не предполагает изживания рационального мышления, а скорее направлено на его совершенствование. Психи­ческие и даже физические способности пророков и мудрецов явля­ют собой проявления, которыми наградила их природа, чтобы озна­меновать их могущество. Употреблять этот исключительно редкий дар для решения проблем обыденной жизни все равно, что исполь­зовать золото для отливки инструментов для дробления камней. Способности к исцелению, которые иногда демонстрировали святые и мистики, ограничивались сферой индивидуального применения, тогда как решение проблем массовых заболеваний, таких как чер­ная оспа, было уделом гениев, использовавших свой интеллект для изобретения лекарств. Подобные задачи пророки и мудрецы никог­да не ставили перед собой.

Поскольку я твердо отказался употреблять ниспосланный мне небом дар для публичного показа, со временем поток людей, устре­мившихся ко мне в поисках чуда, значительно поредел, а затем и полностью иссяк. Я вел совершенно обычный образ жизни, добросо­вестно исполняя обязанности, лежащие на мне как на главе семей­ства, и ни одеждой, ни манерой поведения не выделялся среди окружающих. Это заставило многих людей, поначалу проявлявших живой интерес ко мне, изменить свое мнение и относиться ко всему происшедшему со мной либо как к странной истории, либо как к не­понятной аномалии, внезапно проявившейся, а затем исчезнувшей столь же таинственным образом. Через несколько лет этот инци­дент, вызвавший девятидневный всплеск внимания к моей персоне, был полностью забыт и вспоминался разве что недоброжелателями как свидетельство моей эксцентричности.

В свете этого опыта меня удивляет неспособность большинства людей хоть на дюйм выйти за привычные рамки мышления. Не счи­тая нескольких человек, тысячи других, приходивших поглазеть на меня, не выражали ни малейшего интереса ни к самой метаморфо­зе, происшедшей со мной, ни к тайне, лежащей за этим необычным проявлением. Если бы в самом начале я стал бы бормотать нераз­борчивые слова и записывать их, чтобы читатель пытался найти в них некий скрытый смысл, я бы ни только продлил бы век собствен­ной популярности, но и смог бы заработать на этом деньги. Однако я не стал этого делать из любви к истине.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

С течением времени я возвращался к норме — неизменно пребывая в состоянии повышенного созна­ния, я выходил из состояния умственного опьянения и переходил в состояние трезвости. Я стал более отчетливо сознавать, что, несмот­ря на то, что мой психофизиологический аппарат обрел возмож­ность переступать за пределы, ограничивающие умственную деяте­льность обыкновенного человека, во всех остальных проявлениях я ни чем не превосходил окружающих.

Физически я был столь же подвержен болезням, подвластен процессу старения и уязвим для несчастных случаев, как и любой другой человек. Единственное различие заключалось в том, что из­менения в моей ментальной сфере, приблизившие меня к понима­нию высоких метафизических материй, столь же отличных от обы­денных концепций, как свет от тьмы, оказали сдерживающее воз­действие на неустойчивость моего ума. Я ни в коей мере не преодо­лел биологические ограничения своего организма, никак не повысил его выносливость и физические возможности и не обрел чудесных способностей, дающих мне право бросить вызов законам природы. С другой стороны, мой организм стал более чувствительным.

Я был все тем же человеком (только несколько старше), кото­рый в один памятный день сел на пол, чтобы медитировать, и затем пережил встречу со сверхъестественным. Разница заключалась лишь в том, что с тех пор мой мозг настроился на восприятие более тонких вибраций, исходящих из невообразимой сознательной все­ленной, окружающей нас, в результате чего у меня развилось более глубокое внутреннее виденье. Не считая перемен в течении жизнен­ной энергии и определенных биологических изменений, я не обла­дал никакими отличительными чертами. Состояния глубокой погру­женности в себя, время от времени приводившие меня к необычным переживаниям, стали постоянной чертой моего существования. Однако я терял связь с ними во время болезни, а также в последую­щий период восстановления сил.

Трансцендентальные переживания повторялись достаточно ча­сто, и места для сомнений в их подлинности не оставалось. К тому же они совпадали с описанием состояний, переживаемых мистика­ми и йогами. Нет сомнения в том, что эти переживания были под­линными, разница заключалась лишь в их понимании. Я восприни­мал эти проявления не как знак божественного расположения, да­рованного мне за особые заслуги и благочестие, а как возможность (которой обладает каждое человеческое существо), перестроив мозг и нервную систему, выйти за существующие пределы ума и до­стичь нового состояния сознания. Иными словами, я считаю, что это переживание не означает субъективного постижения высшей дей­ствительности, а знаменует собой переход на более высокую сту­пень эволюционной лестницы.