Рамеш Балсекар - Так уж случилось, что…

«Я по-прежнему остаюсь приверженцем учения Раманы Махарши. Что же мне делать?» — спросил он.

Когда этот почтенный мужчина рассказывал свою историю, из его глаз невольно текли слезы, они говорили о том, насколько серьезной была для него эта проблема. Я сказал ему: «Что бы ни случилось, ничему не препятствуйте. Если вам что-то понравилось — позвольте себе увлечься: может быть, все это случилось для того, чтобы преподать вам необходимый урок». «Вы имеете в виду, что я могу и дальше посещать беседы этой святой?» — уточнил он. «Конечно», — ответил я. Он вздохнул с облегчением, а потом спросил: «А как же Рамана Махарши?» На что я сказал: «Рамана Махарши позаботится о себе сам. Не беспокойтесь о нем. Наслаждайтесь новым опытом, наслаждайтесь путем бхакти, который так неожиданно появился в вашей жизни. Но помните об одном: если через некоторое время ваше увлечение пройдет, оставьте его и не считайте себя виноватым. Нет никаких причин чувствовать вину сейчас, не будет их и потом. Все, что нужно, — это следовать потоку. Наслаждайтесь бхакти сейчас, возможно, этот опыт дан вам для того, чтобы показать: бхакти и джнана — не две разные дороги, и об этом неоднократно говорил и Рамана Махарши». Когда этот человек уходил, он был счастлив. Мы никогда больше не встречались, но поддерживали переписку до самой его смерти, которая наступила через несколько лет.

В «Бхагавадгите» есть строки, которые свидетельствуют о превосходстве джнаны над бхакти. Бог Кришна говорит: «Когда бхакти, обращенная ко мне, когда любовь ко мне достигает определенной глубины, я дарую мощь постижения — джнану. Когда преданность Богу достигает определенной ступени, я наделяю этого человека способностью получать истинное знание».

Есть очень любопытная история, приключившаяся с самым, пожалуй, известным бхакти в Махараште — человеком по имени Тукарам, который жил около трехсот лет назад. Он был самым почитаемым святым в Махараште, истинным бхакти, написавшим более пяти тысяч песнопений. В ранних стихах он обращался к Богу, своему личному Богу Витале, который был ипостасью Кришны. Он говорил: «Витала, для джнани Ты понятен в своем безличном аспекте, но для меня, пожалуйста, жизнь за жизнью являйся в своем образе, чтобы я мог чтить Тебя». Затем, когда к Тукараму пришло Истинное Знание, он говорил своему Богу: «Ты обманщик. Ты знаешь, что Ты и я — одно, но все эти годы заставлял меня почитать Тебя». Тукарам написал и другие строки: «Вы, глупые люди, зачем вы ходите в храм? Почему вы не чтите Бога в себе?»

Махарадж утверждал, что его «пинда», т. е. средоточие его существа, — бхакти. Он посещал храм и каждый вечер распевал бхаджаны, пока Божественная сила не сделала его гуру, проповедующим недвойственность. Но бхакти была его естественной природой. Однажды группа учеников в праздник Махашиваратри пошла в храм Шивы. В храме было внутреннее святилище. Они подошли к нему и увидели лингам Шивы. Один из них, напустив на себя великую почтительность, сказал: «Этот лингам Шивы, должно быть, очень священный». На это Махарадж сказал: «Да, достаточно священный, чтобы я мог помочиться на него». (И это сказал бхакта!)

Рамеш говорит, что бхакти и джнана в действительности одно и то же. «Рамана Махарши считает, что это два пути, ведущие к одной вершине. Это его идея. Я же придерживаюсь другой: это не два пути, а один. Начинается он с бхакти («Да будет воля Твоя»), а заканчивается джнаной, которая наступает, когда рассеиваются все иллюзии и Первоисточник говорит: «Дорогое мое дитя, никогда не было никакого «я», которое могло бы страдать».

«Попросту говоря, Просветление — это понимание того, что реально, а что нереально».

Один друг, посещавший некоего джнани, уговорил Махараджа пойти вместе с ним. «Ты должен это сделать», — убеждал он. Махарадж рассказывал, что он с большой неохотой тащился к этому гуру и даже не купил традиционной гирлянды из цветов — ее дал друг, Но на самой первой беседе, после первых же сказанных гуру слов, случилось чудо — его сердце полностью открылось. Вот что сказал гуру: «Вы не те, кем кажетесь и привыкли считать себя. Вы — невидимая сущность. То, чем вы кажетесь, — это всего лишь отражение, объективное выражение Субъекта». «Когда я услышал это, — сказал Махарадж, — все мгновенно стало ясным. Исчезли проблемы, сомнения и невзгоды». Гуру жил не в Бомбее, но Махарадж посещал его два, три или четыре раза в год. Через три-четыре года гуру скончался. Махарадж сказал, что на самом деле после того первого раза ему уже не было необходимости видеться с гуру — понимание пришло уже тогда. Махарадж думал, что его естественная склонность — бхакти. С детства он приходил в храм и пел бхаджаны. Тогда он не понимал, что это было поверхностной склонностью. Его настоящим путем было Знание.

Из «Аштавакрагиты»:

«Когда ум страстно чего-то желает или чем-то опечален — он в оковах. Если же он ничего не желает и ни о чем не печалится, ничего не отвергает и не принимает, не чувствует себя ни счастливым, ни несчастливым — он свободен».

Гуру свами Вивекананды — Рамакришна Парамахамса — был бхакта. Но его особая проницательность — врожденное интуитивное знание — подсказала ему, что настоящая природа Вивекананды — джнана (хотя привел его к Учителю его друг-бхакта).

Рамакришна достал из-под своей подушки «Аштавакрагиту» и сказал: «Почитай это вслух». Произнеся первые несколько стихов. Вивекананда воскликнул: «Но ведь это же святотатство! Я не могу продолжать. Здесь говорится: «Я семь Бог». Как это может быть? Я не хочу читать это». «Хорошо, прочитай это не для себя, а для меня», — ответил гуру. По мере чтения «Аштавакрагиты» от прежнего Вивекананды уже ничего не осталось. Хотя его гуру был бхакта, он смог увидеть, что истинная природа ученика — джнана.

Хочу напомнить знаменитую историю о Лао-цзы и его ученике, который однажды пришел к нему, сияя от счастья и гордости. Он припал к ногам мастера и сказал: «Учитель, я достиг понимания». Лао-цзы с лаской и участием положил руки на его плечи и сказал: «Ты ошибаешься, сын мой». Удрученный, ученик ушел прочь. Через некоторое время он пришел опять. На этот раз не гордость, а мир и покой были на его лице. «Учитель, это свершилось», — сказал ученик. Тогда Лао-цзы спросил его, что произошло с того времени, когда ученик пришел к нему в первый раз. Тот ответил: «Я понял две вещи: во-первых, согласился с вашими словами, что я не достиг Просветления; но я знал также, что сделал все возможное, чтобы эта свершилось, и уже не в моих силах предпринять что-либо еще. Это второе, что я понял. Тогда я вернулся к своим обычным делам и перестал думать о Просветлении. И вот, занимаясь повседневными делами, я вдруг понял, что мне не о чем больше думать: все, что я искал, уже есть».