Ошо - Дао: Золотые Врата. Беседы о «Классике чистоты» Ко Суана. Ч. 1

Женское движение за освобождение нанесет большой вред женскому вопросу в этом мире, и вред будет следующий: они станут копиями мужчин, их существование будет носить вторичный характер. Они не будут настоящими мужчинами, потому что по самой своей природе они не могут быть такими агрессивными. Они могут притворяться, могут культивировать агрессию, могут быть грубыми, но это будет лишь внешней оболочкой, глубоко внутри они будут оставаться мягкими. И это создаст раскол в их существе, это приведет к шизофрении в их существе. Они будут страдать от раздвоения личности и потеряют всю свою загадочность. Они будут спорить с мужчинами, применяя ту же самую логику. Но они будут походить на мужчин и станут уродливыми. Быть неестественным — значит быть уродливым, быть естественным — значит быть прекрасным.

Я бы тоже хотел, чтобы они были равны с мужчинами, но идею сходства следует отбросить. В действительности, они должны стать как можно более непохожими, они должны сохранить свою уникальность неприкосновенной. Им следует становиться все более и более женственными, тогда тайна станет глубже. И именно таков путь существования, путь Дао.

Только один современный психолог, Карл Густав Юнг, имел какое-то понимание этого даосского подхода. Он был единственным на Западе человеком, который глубоко изучил даосизм и разобрался в нем. Он привнес даосизм в свою психологию и приблизил его к современным условиям. Если вы хотите понять даосизм, будет хорошо понять Карла Густава Юнга и его понимание даосизма — он шел по правильному пути. Но после его смерти эта работа прекратилась. Он сделал лишь несколько шагов — потому что даосизм как безбрежный океан — он двигался в верном направлении, но работа прекратилась. Ее необходимо продолжить. Много людей еще должны поработать, чтобы сделать это понимание современным, потому что язык устарел, а старый язык иногда становится препятствием.

Например, читая эти сутры, многие присутствующие здесь женщины могут почувствовать себя немного оскорбленными. Но Ко Суан не думал никого обижать, он просто использует старый подход. Что он мог поделать? Так говорили в те дни. Тут нет никакой оценки — он не говорит, что мужское выше, а женское ниже — об этом нужно постоянно помнить, иначе вы мгновенно закроетесь. В особенности женщины будут закрыты для этих сутр, они не смогут понять. А те женщины, которые к своему несчастью имели какое-то отношение к Женскому движению за освобождение, мгновенно закроются, они не смогут понять красоты этих сутр. Но напоминаю, что имеется в виду не биологическая мужественность или женственность, но психологическая.

Мужчина не обязательно мужествен, женщина не обязательно женственна. Женщина может быть мужественной — как, например, Жанна д’Арк, или Лакшми-Баи в Индии. Эти женщины были воинами, великими воинами, они совсем не были женственными. Конечно, по своей биологической природе они были женщинами, их тела были женскими, но сами их души были мужчинами. Их нужно считать за мужчин. И также были мужчины — поэты, танцоры, музыканты, певцы, художники — которые были очень женственными. Их существо было таким мягкими, таким округлым, что психологически они были женщинами. Возможно, они могли производить на свет детей, могли становиться отцами и мужьями, но по своей сути они не были мужественными, их психологию можно назвать только женской. Такое случается — на самом деле, это случается гораздо чаще, чем вы думаете.

Во-вторых, каждый мужчина и каждая женщина также являются и своей противоположностью. Каждый мужчина, чтобы жить, хранит в своем бессознательном женский принцип — иначе в его существе не будет динамизма, не будет напряжения. Напряжения будет недостаточно для поддержания в нем жизни. Он просто умрет, ему будет незачем жить. В его существе должно быть некоторое напряжение. Если это напряжение станет слишком сильным, он сойдет с ума, если напряжение станет слишком слабым, он умрет.

Есть прекрасная история из жизни Будды:

Великий принц получил посвящение, он стал саньясином Будды. Всю жизнь он жил в роскоши, прекрасно играл на ситаре, его имя было известно по всей стране — все знали его как великого музыканта. Но он так проникся внутренней музыкой Будды — может быть, его понимание музыки и помогло ему понять Будду.

Когда Будда находился в его столице, он впервые услышал о нем, тут же влюбился и отрекся от престола. Даже Будда не хотел, чтобы он совершал такое важное действие так импульсивно. Он сказал ему: «Подожди. Подумай. Я пробуду здесь четыре месяца». Потому что в течение всего сезона дождей Будда никогда никуда не перемещался, в сезон дождей он оставался на одном месте. «Я пока буду здесь, спешка ни к чему. Обдумай это. Пройдет четыре месяца, и тогда ты сможешь принять саньясу, сможешь стать посвященным».

Но юноша ответил: «Решение уже принято, больше не о чем думать. Сейчас или никогда! И кто знает, что будет завтра? Ты ведь всегда говоришь: „Живите в настоящем“, — так почему ты предлагаешь мне подождать четыре месяца? Я могу умереть, что-то может случиться. Кто знает будущее? Я не хочу ждать ни единого дня!»

Он так настаивал, что Будда был вынужден уступить. Принц получил посвящение. Будда был не совсем в нем уверен — сможет ли он жить жизнью нищего? Будда знал это по собственному опыту, он сам когда-то был великим принцем. Он знал, что значит роскошь, что значит жить в комфорте, и что значит быть нищим на улице. Это было долгое, тяжелое испытание, но Будда не торопился. Ему потребовалось шесть лет, чтобы стать просветленным, и мало-помалу он привык жить без крова, иногда без еды, без друзей, повсюду враги — и без каких-либо на то причин, потому что он никому не причинял вреда. Но люди так глупы, они живут в такой лжи, что всякий раз при виде человека истины это само по себе их ранит — они чувствуют себя уязвленными, оскорбленными.

Будда знал, что все это будет слишком тяжело для этого юноши. Он жалел его, но дал ему посвящение. И он удивился, и все остальные саньясины тоже были удивлены, потому что этот человек просто перешел в другую крайность. Все буддистские монахи ели лишь раз в день, а этот новый монах, бывший принц, стал есть всего раз в два дня. Все буддистские монахи спали под деревьями, он стал спать под открытым небом. Монахи шли по дороге, он же шел не по самой дороге, а по обочинам, где были колючки и камни. Это был красивый человек, но за считанные месяцы его тело стало черным. Он был очень здоровым, а стал больным и совсем худым, тощим. Его стопы были изранены.

Многие саньясины подходили к Будде и говорили: «Нужно что-то сделать. Этот человек перешел в другую крайность: он истязает себя! Он сам себя разрушает».