Ошо - Дао: Золотые Врата. Беседы о «Классике чистоты» Ко Суана. Ч. 2

Медитация — единственный путь домой. Это не поиск нового, это поиск того, что изначально принадлежит нам, но мы не могли это осознать.

В первый свой день в детском саду Томми очень волновался, он был расстроен и хотел обратно к маме. Воспитательница помогла ему позвонить домой, но, когда мама подняла трубку, Томми так разнервничался, что не смог говорить.

— Але, — спросила мама, — кто это?

— Это твой сын, — произнес Томми и разрыдался. — Ты про меня уже забыла?

Дети невинны, но их невинность не та, коей обладают будды. Разница огромна. Детская невинность бессознательна, и из-за этого в ней нет ценности. Именно поэтому Христос говорил: «Пока не станете как малые дети (отметьте слово «как» малые дети), вы не войдете в Царство Божие». Он не говорит, что мы должны стать детьми, он не может так сказать, иначе все дети попали бы в рай. Он говорит, что мы должны стать как дети. Разница огромна. Как ребенок — это значит не быть ребенком, а быть именно как ребенок. Есть нечто похожее, но есть и отличия — что-то общее, но что-то и различное.

Маленький Джеффри очень расстроился, когда обнаружил свою любимую черепаху, лежащую кверху лапками на берегу пруда.

— Ничего страшного — сказал отец, — мы устроим ей настоящие похороны. Я сделаю гробик, а мама завернет его в шелк. Мы купим белую оградку и поставим вокруг ее могилы. А потом мы пойдем в Хаген Даз и купим большущее мороженое.

Неожиданно черепаха перевернулась и направилась к воде.

— Джефф, смотри, — закричал отец, — твоя черепашка живая!

— Папа, давай убьем ее!

Это невинность, но не невинность будды. Ребенку так понравилась идея могилы и белой оградки, а главное мороженого, что ему уже и дела нет до самой черепахи. Теперь его интересует только церемония...

Но в этом нет никакого греха. Однако нет и благодетели. Ни греха, ни благодетели — он просто не осознает. Нельзя сказать, что он жесток или полон желания убивать, нет, вовсе нет. Он просто неосознан.

Невинность плюс осознанность равно будда. Невинность минус осознанность равно детство. Как же человек может стать осознанным? Единственный способ, и я хочу это подчеркнуть, единственный способ — это потерять невинность и обрести ее снова.

Ты спрашиваешь: «Если просветленный человек не может лишиться своей пробужденной энергии, то почему дети, рождающиеся буддами, его теряют?»

Просветленный человек потерял его и вновь обрел. Ребенок его еще не потерял и не обрел вновь. Он рождается с ним, но он о нем ничего не знает. Поэтому взгляд ребенка похож на взгляд святого, в нем та же красота, но также и глубокое невежество. Да, у него есть невинность, но она полна невежества. Святые невинны, но полны осознанности, понимания. Невинность святого связана не с невежеством, а с мудростью.

Детям необходимо потерять невинность. Чем раньше, тем лучше. Более разумные дети потеряют ее раньше, дети глупее потеряют ее позже, отсталые дети вообще никогда ее не потеряют. Чем разумнее ребенок, тем быстрее он теряет невинность, потому что он начинает задавать вопросы, начинает исследовать. Он хочет знать больше и больше, он становится очень любопытным, он задает тысячу и один вопрос. Он задает вопросы, на которые ни мама, ни папа, ни учителя не могут ответить.

Ребенок гуляет с отцом и спрашивает:

— А почему розы красные?

— Не знаю, — отвечает отец.

Чуть позже ребенок снова спрашивает:

— А почему реки текут всегда сверху вниз? Почему не снизу вверх?

— Заткнись! — раздраженно восклицает отец. — Не знаю я! Не мешай!

Через несколько секунд ребенок снова спрашивает:

— А куда деваются звезды днем?

— Не знаю, — снова отвечает отец и затем бормочет про себя: — Что бы было, если бы я задавал все эти вопросы своему отцу?

— Ну тогда ты смог бы мне ответить, — говорит ребенок и замолкает.

Тишина длится так долго, что отец начинает беспокоиться. Это была такая редкость, потому что ребенок постоянно о чем-нибудь спрашивал. Наверное, это был очень разумный ребенок.

— Почему ты ничего не спрашиваешь? — удивляется отец.

— А зачем? — отвечает ребенок.

— А как ты собираешься чему-то научиться? — говорит отец.

Мы хотим, чтобы дети задавали вопросы, мы хотим, чтобы дети спрашивали обо всем на свете, хотя сами не знаем ответов. Мы хотим, чтобы они стали умными, образованными, ведь это понадобится им в жизни, но мы сами очень неискренни. Мы врем даже детям. По-настоящему любящий отец, или любящая мать, или любящий учитель всегда скажут, что они знают, а чего нет. Они не станут притворяться.

Если ребенок спросит «Кто создал этот мир?», они не станут отвечать «Бог», потому что они не знают. Они скажут: «Я сам задавался этим вопросом, но пока не нашел на него ответа. Тебе это тоже интересно, так что, если ты узнаешь раньше меня, расскажи мне, ладно? Ведь у меня пока нет ответа на этот вопрос». И тогда между ребенком и взрослым возникнет великая дружба, великое понимание. Ребенок будет уважать такого отца всю жизнь, иначе рано или поздно он поймет, что все ответы, которые давали его родители, были лишь отговорками. Они лишь притворялись, что знают, на самом деле, они ничего не знают. И все уважение исчезает.

Два мальчика разговаривают о своих собаках.

— Не могу понять, — жалуется один, — как у тебя получается научить свою собаку всем этим трюкам? Я не могу научить свою собаку ничему!

— Ну, — отвечает второй, — для начала ты должен знать больше, чем твоя собака.

Естественно, детям нужно учиться, а обучение означает обусловливание. У кого они будут учиться? У людей, которые еще не стали буддами; у людей, которые еще не достигли просветления; у людей, которые еще сами блуждают в темноте; у людей, чье внутреннее существо является темным континентом; у людей, у которых нет своего собственного света. Дети будут учиться у этих людей и сами станут такими же. Они потеряются в джунглях этого мира до тех пор, пока однажды не станут достаточно разумными, чтобы осознать, что с ними случилось — что они потеряли те прекрасные, те чудесные, те волнующие дни детства, что они потеряли свою чистоту, свою детскую невинность, — и начнут искать все это вновь. Именно тогда начинается медитация. Именно в этот момент рождается религия.

Религия — это не христианство, индуизм или ислам. Религия начинается, когда вы возвращаетесь к своему изначальному источнику, пытаясь обрести свою сокровенную сердцевину, которую вы принесли с собой из непознанного и которая все еще внутри вас, со всех сторон укутанная в информацию, знания, всякого рода ерунду. Вам придется очистить себя, словно луковицу. Вам придется чистить и чистить себя, потому что там слои, слои и слои — вы впитали столько лжи. Вас заставляли это делать, вас вырастили во лжи. Христиане врут, индуисты врут, мусульмане врут. Их ложь красива, очень привлекательна, но это не истина. Истину можно обнаружить только внутри своего существа.