Виктория Бегунова - Курс Йоги 110. Теория йоги. Введение в фундаментальную аксиоматику йоги

Строго говоря, все проходят на своем жизненном пути стадию, когда они целиком и полностью уповают на Вселенную. Например, для маленького ребенка весь мир - это ощущение мамы. Он еще ничего не видит, ничего толком не слышит, не понимает и в первую очередь стремится к маме, доверяет ей, уповает на нее. Если ему плохо, он начинает плакать. Ребенок не в состоянии сам о себе позаботиться. Он только может выразить свое удовольствие или неудовольствие, но вряд ли может полагаться на свое «Я» в решении своих проблем. И действительно, никто же не ждет от маленького ребенка, что он сейчас возьмет свою жизнь в свои руки и начнет решать проблемы, когда он вдруг стал мокреньким или захотел покушать. Такая же ситуация и у человека, достигшего преклонного возраста. Под влиянием возраста у него меняется характер восприятия. Порой говорят, что старики как дети. Люди старшего возраста становятся более сентиментальными, требуют к себе внимания и в этом смысле сравниваются с детьми.

И получается такая вещь, что даже самый уверенный в себе человек, держащий всю свою судьбу в своих руках, проходит стадии младенчества и старости. Поэтому нельзя сказать, что подобное упование на Вселенную незнакомо каждому из нас. Даже если мы действительно сильного склада люди, привыкшие решать свои проблемы самостоятельно, ни на кого не полагаясь, то было время, когда мы вошли в этом мир, и будет время, когда мы в старости будем снова подходить к этому состоянию упования на Вселенную.

Но также есть люди, которые в период своей сознательной жизни склонны именно к такому отношению восприятия мира. Они в большей степени склонны погружаться в окружающую Вселенную, доверять ей. И все их дела, стратегии поведения и даже стратегии духовного развития отличаются от стратегии поведения, которая выстраивается у людей, придерживающихся системы аксиом микрокосмоса.

Как это ни странно, но иногда считается, что такое отношение к жизни более свойственно мужчинам, нежели женщинам. И этому дается достаточно понятное объяснение. Казалось бы, наоборот, мужчина в большей степени старается держать все в своих руках, все под контролем. Это и так, и не так. В своем глобальном фундаментальном переживании Вселенной мужчина в большей степени склонен к слиянию с Вселенной, познанию Вселенной. Опять же это может быть человек, восхищенный красотой, видом разворачивающейся перед ним Вселенной, и он в первую очередь думает об окружающей его Вселенной, а не о себе самом. Он поглощается фантасмогорической картиной, разворачивающейся перед ним. Это состояние поэта, художника, захваченного волной прекрасного, которая его окружает. И человек забывает про себя, «уходит» в эти дали, в окружающий мир. В качестве поэтической составляющей, характеризующей состояние экстаза от окружающей Вселенной, позволю себе вспомнить произведение М.В. Ломоносова. У него есть чудесные стихи «Вечернее размышление о божественном величии при случае великого северного сияния» (1743г.):

Лице свое скрывает день;

Поля покрыла мрачна ночь;

Взошла на горы черна тень;

Лучи от нас склонились прочь;

Открылась бездна звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна.

Песчинка как в морских волнах,

Как мала искра в вечном льде,

Как в сильном вихре тонкой прах,

В свирепом как перо огне,

Так я в сей бездне углублен,

Теряюсь, мысльми утомлен!

Уста премудрых нам гласят:

Там разных множество светов;

Несчетны солнца там горят,

Народы там и круг веков:

Для общей славы божества

Там равна сила естества.

Но где ж, натура, твой закон?

С полночных стран встает заря!

Не солнце ль ставит там свой трон?

Не льдисты ль мещут огнь моря?

Се хладный пламень нас покрыл!

Се в ночь на землю день вступил!

О вы, которых быстрый зрак

Пронзает в книгу вечных прав,

Которым малый вещи знак

Являет естества устав,

Вам путь известен всех планет;

Скажите, что нас так мятет?

Что зыблет ясный ночью луч?

Что тонкий пламень в твердь разит?

Как молния без грозных туч

Стремится от земли в зенит?

Как может быть, чтоб мерзлый пар

Среди зимы рождал пожар?

Там спорит жирна мгла с водой;

Иль солнечны лучи блестят,

Склонясь сквозь воздух к нам густой;

Иль тучных гор верьхи горят;

Иль в море дуть престал зефир,

И гладки волны бьют в эфир.

Сомнений полон ваш ответ

О том, что окрест ближних мест.

Скажите ж, коль пространен свет?

И что малейших дале звезд?

Несведом тварей вам конец?

Скажите ж, коль велик творец?

Рис.2. Открылась бездна звезд полна…

Это образ, когда открывается Великое. Многие из нас, наверное, помнят моменты, когда смотришь ночью на звездное небо и начинаешь осознавать его бесконечность. Как бы мы мыслями ни пытались проникнуть ещё дальше, наш разум говорит, что это не предел, что Вселенная бесконечна. И возникает мистическое чувство общности с бесконечностью, с Вселенной. Возникает ощущение, что любой человек в свете этого колоссального видения – ничто, песчинка, которая теряется среди этой грандиозности. Более того, сам разум не в состоянии осмыслить эту грандиозность, как в стихотворении Михаила Васильевича Ломоносова, отказывается ее воспринимать.

Вот такое ощущение мира, ощущение запредельности мира. И система аксиом макрокосмоса, конечно, в полной мере характеризует такое состояние познания мира. В данной системе аксиом все законы выводятся через что-то бесконечно захватывающее, что разворачивается перед органами чувств человека и потом постепенно приближается или концентрируется на самом человеке. Прямо противоположный подход в системе аксиом микрокосмоса, где все идет в обратном порядке: вначале человек, а потом только Вселенная. В этой же системе вначале рассматривается Вселенная, а потом - человек.

Мы все пребывали или будем пребывать в состоянии упования на Вселенную либо в младенчестве, либо в старости, либо в секунды такого озарения, экстаза. Иногда его переживают великие ученые, как это было с М.В. Ломоносовым, иногда поэты, художники. Они будто начинают ощущать дыхание жизни за всем окружающим, причем настолько мощное, захватывающее и чудесное, по сравнению с которым личная жизнь, какие-то личные проблемы воспринимаются серыми, недостойными даже рассмотрения.