Ари Ясан - Дом тысячи дверей. Часть 1

Возможно, в связи с этим вы бы хотели иногда именоваться « В. -утро-такого-то-дня-такого-то-месяца-и-года» или, может быть, « В. -в-расцвете» или « В. -в-упадке» или что-нибудь еще в том же духе? А между тем, не случалось ли вам, мой дорогой В. , чувствовать, что вы и не В. вовсе, а, скажем, Б. или М.? Не правда ли, в этом что-то есть, словно вы нашли потайную дверь в стене, которая наверняка ведет в комнату, полную сокровищ. Но нет, тут же находится кто-то, кто скажет: «здравствуйте, В. !» или «до свидания, В. !» и — бум! — вы снова В. , дверь захлопнулась, сокровищ вам не видать как своих ушей.

Задумайтесь, мой милый В. , кажется ли вам справедливым, что кто-то когда-то, пусть даже то были ваши родители, предписал вам быть В. , и теперь, без всякого на то с вашей стороны согласия, вы только В. и никто другой? Нет, нет, не уговаривайте меня, — тут господин затряс головой и замахал руками, словно его со всех сторон обступили воображаемые просители. — Нет, решительно нет, я не хочу быть В. , а также и М., К., Р. или еще кем похуже! И все ради чего? Ради того, чтобы в один прекрасный день, вы сказали бы мне: «эй, К.!» и я вынужден был бы быть волей-неволей именно К., и никем другим! — странный старик, казалось, не на шутку разошелся, а В. с открытым ртом слушал этот поток бреда.

— А кроме прочего, касательно моего имени, — здесь старикан доверительно склонился к В. и прошептал: — Признаюсь вам, любезный В. , я порядком его подзабыл, и даже если бы захотел, не смог бы его назвать. Нет, не смог бы, — и он досадливо причмокнул губами и замолчал, призадумавшись и склонив голову на грудь так низко, что В. не видел его лица. Прошло некоторое время, в течение которого В. думал, а не заснул ли странный старикашка, но тот вдруг встрепенулся и продолжил, как ни в чем не бывало:

— Как бы то ни было, но мы с вами опять приходим к тому, что вам все же необходимо хоть как-то именовать меня, — здесь В. хотел было уже заявить, что ему ровным счетом все равно, как того зовут, но старикан остановил его властным жестом и возвестил: — Так и быть! Только из моего к вам уважения, могу позволить вам называть меня, скажем… Господин, — тут он опять задумался и поводил глазами, словно выискивая себе имя в воздухе, — или нет, пусть лучше будет Мистер, это мне больше нравится, похоже на мастера или что-то в этом роде. Хотя, впрочем, все это одно и то же, — тут «Мистер» замолчал и уставился на В. , видимо, наслаждаясь произведенным эффектом. В. , однако же, весь этот вздор нимало не забавлял. Он с удовольствием послал бы этого «Мистера» куда подальше, но предчувствовал, что это представление ему придется досмотреть до конца.

— Итак, милейший мой В. , со мной разобрались, теперь поговорим о вас, — продолжал Мистер. В. заерзал и грозно насупил брови, ясно давая понять, что не намерен терпеть никаких выпадов в свой адрес. — Но, как я вижу, вы не настроены на беседу, и потому, дабы не утруждать вас, позвольте мне напомнить вам, ммм, некоторые подробности вашей биографии, которые вам без сомнения известны, но которые, полагаю, вам будет небезынтересно освежить в своей памяти, мда…

Некоторое время назад, дражайший В. , вы занимали высокий, высо-о-окий пост, — и старикашка задрал голову, словно намериваясь разглядеть высоту некогда занимаемой В. должности. — При этом вы проявили себя как человек с железной волей, ясным умом, но не очень отзывчивым сердцем. Не то чтобы вы кого-то замучили или обидели, но недовольные тем не менее были. Хотя, что с того, ведь недовольные найдутся всегда, а? — Мистер подмигнул В. — Затем, в один прекрасный день, вы не пришли на вашу высокооплачиваемую и почетную во всех отношениях работу.

Ваши коллеги, конечно, решили, что вы заболели, но прошел день, другой, месяц, а вас все не было. Стали вас разыскивать и оказалось, что квартиру в престижном районе вы пожертвовали сиротскому приюту, а сами исчезли в неизвестном направлении. Очень странно, а? Про кого-то другого можно было бы подумать, что он ограбил своего работодателя и смылся с его денежками, но не про вас, любезный мой В. Вы были безупречны во всем. Кинулись проверять — счета, приказы, распоряжения — все чисто. Стали думать-гадать: может, он убил кого или еще чего похуже? Но нет, компетентные органы все отрицают, по их словам вы чисты, как снег.

А потом вроде бы то тут, то там вас замечают в лохмотьях, в образе, так сказать, помойного пьяницы. Что опять же странно, коли на то пошло, если хочется бродяжничать, почему бы не уехать куда-нибудь подальше, где вас никто не знает? Репортеры прочесали весь город. И опять ничего! Вроде бы В. , а может и не В. , кто его знает! Так что вы теперь, мой дражайший В. , что-то наподобие городского призрака, хотя спешу вас успокоить: преимущественно о вас уже забыли, и почти никто более не интересуется вашей судьбой. Никто, кроме меня, конечно. Я о вас, мой бесподобный В., никогда не забывал, о нет, никогда! — В. вздрогнул — что-то зловещее почудилось ему в этих словах.

— Может быть, мне вы раскроете тайну, дорогой В. , а? — язвительно спросил Мистер. — У вас есть план? Хотите заработать себе славу мученика? Или что-то доказать обществу? Ну же, мне вы можете доверять, — здесь Мистер вопросительно замолчал, ожидая ответа. В. прожигал старикашку злобным взглядом.

Мистер безмолвствовал минуту-другую, а потом губы его расплылись в улыбке: — Я немного слукавил, любезнейший В. Можете не отвечать, я и так все знаю, — и Мистер досадливо взмахнул рукой, — нудные будни, тоскливые ночи, и так без конца. День за днем проходит, и вы за миллион не нашли бы между ними различий, до того они похожи друг на друга. Вы словно в клетке, и самое ужасное — не то чтобы ключ от нее потерян или спрятан, нет! — Мистер вперил горящие глаза в В. и проговорил, перейдя на свистящий шепот: — Ключа никогда и не было!

В. ошалело глядел на Мистера, силясь преодолеть путаницу в своих мыслях. Психиатр, следователь, безумец — кто такой этот треклятый Мистер?

— Нет, нет, можете ничего не объяснять, — безразличным тоном продолжал Мистер. — Я все это знаю, и уверяю вас, драгоценный мой В. , что вы не первый и не последний. Ваше тогдашнее состояние очень хорошо знакомо многим в нашем мире, но только не всех оно толкает на такие в высшей степени странные поступки. Нет, нет, можете не рассказывать! — Мистер помахал рукой, словно отгонял назойливое насекомое.

— Обратимся к другому, более тонкому и, ммм, щекотливому предмету, — продолжал он. — Без преувеличения могу сказать, мой неотразимый В. , что вы привлекали женщин, и многие из них были к вам более чем неравнодушны. Вы тоже были не лишены чувств, особенно к некой П. Вы с вашей избранницей были прекрасной парой, и многие от души, от всего сердца вам завидовали. И на сей раз тоже не было никакой очевидной причины для столь легкомысленного и безответственного поведения с вашей стороны, любезный В. Однажды, в один прекрасный день, вы попросту послали, выражаясь современным языком, вашу любимую женщину, ничем не мотивировав столь резкой перемены в вашем настроении. При этом нужно отдать должное вашей возлюбленной: она не раз устраивала показательные выходы с вашими лучшими друзьями в надежде разжечь костер ревности, но, увы! Все напрасно — ничто, казалось, вас не трогало.