Карл Ренц - Дао дэ неглиже

Нет? Ну вот. Тогда Ты можешь сказать, что Твоя (истинная) природа — это свобода от страха. Ее ничто и никто кнутом не подстегивает.

Вопрошающий:Но ведь я совершенно не могу быть уверен в этом. Откуда мне знать, испытываю ли я страх в глубоком сне, если я не осознаю ничего?

Карл:Это Я и говорю: это никого не волнует. Волнующегося это волнует только сейчас, потому что он бодрствует. Как только волнующийся просыпается, его начинает что-то волновать. Он волнуется о том, каков он, волнующийся, есть ли волнующийся в глубоком сне и так далее, и тому подобное. Но это волнует волнующегося только тогда, когда он бодрствует. А так его нет. Ничто не волнуется о том, что «тебя» нет, когда нет никакого волнующегося. Все понятно? Нет? Не имеет значения. Я тоже.

Свобода непостижима. Ее невозможно контролировать. Ни одна мысль не может прикоснуться к ней. Как и ни одно чувство. Ни одна попытка восприятия. В ней просто нет ничего для восприятия. Она есть и останется абсолютно непостижимой. Это есть Ты: совершенная непостижимость.

Это же великолепно: радость быть Тем, что непостижимо.

Если бы Ты действительно был постижим, то был бы контролируем. И это было бы тюрьмой. Тебе стоило бы сразу убить Себя. Но, слава тебе, Господи, Ты не только непостижим, но и необусловлен и неубиваем. Одно только представление о том, что Ты способен постичь Себя, — уже ад. А эта Твоя невоспринимаемость и ненаходимость — абсолютное расслабление.

Попробуй-ка поймать время! Ты не найдешь его. Время — это идея двойственности: того, что переживающий отделен от переживаемого, — это называется временем, отделенностью. Так называемая отделенность видящего от видимого. Это та самая змея: идея существования того, кто может быть отягощен или соблазнен чем-то другим. Это та самая ноша, которую Ты постоянно таскаешь с «собой»: идея того, что Ты отличен от мира. Что Ты уязвим.

Когда Ты познаешь, что Ты есть То, чем является видящий, видение и видимое, то остается Бытие. То, чем являешься Ты, чем является жизнь, которое испытывает переживания Себя в качестве всего этого, никогда не сможет быть повреждено тем, в качестве чего Оно проявляется. Опасности не существует. Для Того, что Ты есть, царит совершенная безопасность. Опасность никогда не чревата опасностью.

Самка всегда посредством покоя

побеждает самца —

Посредством своего покоя

находится «внизу».

Красота медитации в том, что «ты», пока твои глаза закрыты, по меньшей мере не можешь выкинуть какую-нибудь глупость. Поэтому Я считаю, что медитировать — это замечательно. Хоть какой-то покой, пусть временный.

Любой вид медитации — это своего рода наркотик; все, что Ты пробуешь, и все, что Ты ешь, — это всегда по сути наркотик. Любой вид стимуляции — это всегда своего рода отвлечение. Даже когда Тебе хочется насытиться и поэтому Ты что-то съедаешь, для Тебя это сродни наркотику, потому что Ты достигаешь насыщения. Психотропный наркотик просто позволяет достичь другого насыщения. Но он не может сделать Тебя насыщенностью. Насыщенность — это Я, «насыщенность» — это другое слово для Я. То, чем Ты являешься, никогда не достигнет насыщенности, потому что Оно уже сама насыщенность.

Разве же Ты способен не медитировать хотя бы одну секунду своей Бытийности?

Ты — это Сознание. Ты — То, чем является медитация, большее невозможно. Не существует ничего, кроме медитации. Назови это «сидением» или «пребыванием в покое», это всего лишь один из способов медитации. Медитация — это действие Сознания без намерения, без ожидания результата. Это есть здесь и сейчас, и так было всегда, и так будет всегда.

И здесь и сейчас есть Сознание как абсолютное Действующее и Реагирующее на само Себя. Это — медитация Сознания о самом Себе. И это никогда не закончится. Так что лучше наслаждайся, поскольку это никогда не кончится.

Дао — сокровенное всей тьмы вещей.

Красивые слова могут уважаться на рынке.

Действия могут вызывать одобрение у людей.

В Америке в аэропортах по громкоговорителю можно услышать объявление: «Don't try to be funny in front of an officer. You may end up in a place you don't want to be». (He пытайтесь шутить в присутствии должностного лица. Вы рискуете оказаться там, где не хотите быть.) По-немецки это что-то вроде: «Не пытайся пошутить, говоря, например: „Да у вас здесь такое веселье — просто бомба“ [17] В немецком bombenstimmung — веселье, огромное воодушевление. , когда стоишь перед должностным лицом. Иначе можешь попасть туда, куда тебе совершенно не нужно». Так и не заметишь, как окажешься в смирительной рубашке.

Хотя в ней Ты окажешься по-любому. Ведь Ты безумен. Как только Ты проснулся, безумие уже тут. Тебе не выбраться из безумия. «Психушка» начинается там, где начинается Психе: с едва уловимой души. Это Атман, Душа, Прадуша. Прадуша реализует себя. И сразу начинается психиатрия и с ней неврозы… или старые розы [18] Неврозы — Neurosen — звучит, как «старые розы». . Но ведь всем хочется новых роз, la vie en rose! [19] Фр.: «жизнь в розовом цвете».

Не существует выхода из психиатрии. Внутри — это снаружи, а снаружи — это внутри. Не существует пути, выводящего из чего-либо. И ни одного шанса куда-то попасть. Рамана называл это самоотдаванием самоотдавания, то есть отказом от отказа.

Это тот самый абсолютный отказ от идеи того, что однажды «ты» сумеешь выйти из Того, которым «ты» являешься; никакое отречение ничего не даст, как и ни одно самоотдавание. Потому как: кто отдает отдающегося? Ведь «ты» же его хочешь отдать; но: кто отдает отдающегося? Кто или что пакует его чемодан?

Действовать недеянием, служить

неслужением,

Ощущать вкус безвкусного,

[Видеть] большое в малом

и многое в немногом.

Многие носятся с этим представлением о «темной ночи души»: сначала я должен пройти через глубочайшее страдание, чтобы насытиться им по горло, полностью сдаться и наконец-то обрести покой. И если это случится подобным образом, то это случится подобным образом. Возможно все.

Но есть путь попроще. Просто будь Тем, что Ты есть. Этим Ты все равно не можешь не быть. Так просто будь Им.

Для Того, что Ты есть, не существует темной ночи души. Что бы Ты Себе ни представлял, существует только в Твоем представлении. А проходит ли фантом через темную ночь души, страдает он или не страдает, имеет значение только для фантома. И только фантом может быть просветленным. Однако кого волнует просветленность какого-то фантома? Только этого фантома и других фантомов.