Стюарт Соватски - Эрос, сознание и Кундалини

Кларк

Примерно через неделю после того, как Кларк отправил это послание, она позвонила. Они договорились встретиться в субботу после полудня для прогулки по берегу океана. Для них обоих это была весьма необычная встреча. К более типичным ожиданиям и вихрям желаний примешивалось сверхъестественное, спокойное ощущение, что им просто хорошо друг с другом. Это было тонкое чувство, подобное затишью между волнами прибоя, которое, в ином случае, можно было бы игнорировать и отбрасывать ради более захватывающих чувств.

Несмотря ни на что, Кларк действительно надеялся добиться успеха. В то же время, он не мог понять, почему он начинал хотеть и чего-то еще - чего-то, что он не смог бы даже назвать, не говоря уже о том, чтобы им обладать. Когда они с Роксаной смотрели друг на друга, или касались друг друга, что все чаще случалось в ходе их прогулки по краю пляжа у самой воды, происходило нечто очень странное. Их фантазии достигали пика, а затем исчезали. К тому времени, когда они повернули назад, Кларк впервые в жизни заметил, что у него нет никаких фантазий, что любая фантазия оставляла бы неприятное ощущение искусственности. Вместо этого он чувствовал «На самом деле, все происходит прямо сейчас». Это его ошеломило.

Оказалось, что Роксана уже какое-то время знала о тайне. Она тихо трепетала, поскольку видела, что Кларк ощущает эту тайну. Обычно ей встречались мужчины, которые были поглощены своими фантазиями об обладании ею, и полностью не замечали ее саму и ощущение тайны. Она отнюдь не чувствовала своего превосходства над Кларком. Ведь хотя она соприкасалась с тайной уже несколько лет, это не давало ей никакого чувства высшего знания, сексуального опыта, или совершенства. Ощущение тайны удивляло ее так же как в тот день, когда она почувствовала его впервые - быть может, даже больше.

Кларк осознавал, что Роксана принимает его совершенно иначе, чем было с большинством женщин. Обычно, ощущая себя объектом желания женщины, он чувствовал, что наделен властью над ней. С Роксаной это было не так. Это было больше похоже на то, как будто она осознавала заключенные в нем возможности. Он чувствовал себя одновременно ценимым и униженным.

Кларка влекло к Роксане тоже по другому. Он не мог превозносить ее, что ему нравилось делать с женщинами, признавал ли он это или нет, потому, что это заставляло его чувствовать, что ему действительно повезло. В другие моменты он чувствовал либо превосходство и, до некоторой степени, отчуждение, либо неуверенность в присутствии затмевающей красоты или восприимчивости, которая, со временем обнаружит все его недостатки. В их первом свидании не было ничего такого, что можно было бы однозначно соотнести с обоюдными желаниями. Вместо этого, их отношения больше походили на восход солнца, чем на безмолвный торг, и они в большей степени казались друг другу чудесными естественными тайнами, чем придирчиво изучаемыми товарами, выставленными на продажу.

Итак, они договорились в тот же вечер вместе поужинать. Садясь в машину, Кларк раздумывал, не может ли Роксана обидеться, если он не попытается ее соблазнить. Затем он подумал, будет ли он чувствовать себя трусом, если не попытается, и хамом, если попытается; возможно ему следует просто беседовать с ней, и сделать свой ход, когда он будет уверен, что она готова, или может быть ей нужен «настоящий мужчина», который «знает, чего он хочет». Потом он спросил, а не были ли все эти мысли обусловлены просто привычкой стремиться к определенности, заставлявшей его думать о его «следующем шаге». Он улыбнулся, покачал головой, и поехал. Ибо впервые в своей взрослой сексуальной жизни, он действительно не знал, что делать, и, что еще больше сбивало его с толку, это начинало ему нравиться.

На более глубоком уровне, мы могли бы сказать, что Кларк переживал некоторые важные части процесса, описанного в предыдущих главах - он поворачивал от определенностей желания к неопределенностям сублимации. Вместо возбуждения воображаемыми сценариями, диктуемыми его сексуальным желанием, его начинала привлекать тайна. И все же, где то на периферии его ума время от времени продолжал всплывать вопрос: следует ли ему с ней переспать.

Ладно, если вам любопытно, что было дальше, то после своего совместного ужина, Роксана и Кларк просто нежно попрощались, но после еще двух свиданий, у них состоялся разговор. Роксана прямо спросила: заинтересован ли Кларк в следовании тантрической тайне? Кларк чувствовал, что им слегка управляют, и Роксана заявила, что тоже чувствует себя управляемой - тайной, большей, чем она сама. Она рассказала ему, что учится тому, как «отдаваться» неизвестному, и позволять себе следовать ему. Она больше так не боялась быть управляемой в том, что касается следования тайне.

Правда, она больше не могла делать все, что, как ей когда-то казалось, ей хочется делать. Фактически, все ее отношение к миру сексуальности стало в меньшей степени касаться того, чего она хотела или желала, и в большей - следования тому виду охватывающего удовлетворения, которое, казалось, присутствовало всегда, если она только следовала ему. Казалось, непрерывный поток тонких чувств осуществления развивался по мере того, как она отказывалась от своей программы «поиска удовлетворенности». И, кроме того, были практики, или «искусства», как она их называла.

Кларк был очарован застенчивостью, с которой Роксана рассказывала ему об этих переживаниях. В то же время, она говорила со спокойной убежденностью, которую можно ощущать в человеке, который действительно что-то знает, даже если слушатель не полностью понимает это что-то. Он почувствовал, что заинтригован, и хочет больше узнать об этой тайне тантры.

Это звучало очень естественно, но слегка странно и немного обескураживающее. Было ясно, что у них с Роксаной не будет сексуальной близости. Хотя в ту ночь они спали вместе, это было не похоже на все, что когда либо испытывал любой из них. Ни один из них не предпринимал никаких попыток «что-либо делать»; они лишь держались за руки и прижимались друг к другу, и всю ночь между ними переходили поразительные чувства. Эти чувства все утончались и утончались, пока они оба не проснулись, примерно на рассвете. Они могли действительно чувствовать действие восходящего солнца на свои тела, и Кларку казалось, что он начинает понимать, что значит отдаваться космическим гармониям, которые от нас обычно скрывают те или иные желания.

Роксана встала и повела Кларка в комнату, выходящую на восход. Они сели на пол напротив друг друга, Роксана потянулась и взяла его за руки, и они начали медленно растягиваться вперед и назад медленными кругами. Они не обменивались ни словом, и они, так же естественно, как ветер, вместе втягивались в это круговое движение, постепенно синхронизируя его со своим дыханием. Кларк испытывал подобное ощущение единства с женщиной только в сексе. Но в этой текучей общей растяжке исчезало хроническое напряжение в его плечах, определенное оцепенение, которое он приобрел с годами, пытаясь делать слишком много вещей одновременно. Он улыбался, видя удовольствие Роксаны, и задавал себе вопрос - почему ему раньше никогда не приходило в голову это делать.