Стюарт Соватски - Эрос, сознание и Кундалини

Эта проблема борьбы за то, кто будет определять направление сексуальности в отношениях может быть более трудной, чем сама практика тантрического целибата. По словам Роксаны, ей пришлось отказаться от идеи контролировать тайну, и, вместо этого, отдаться ей. Кларк понимал, что говорила Роксана, даже хотя это означало отказ от его фантазий об обычном способе сдачи через оргазм. Когда Роксана касалась темы эротической тайны, она не чувствовала, что обладает большим знанием, ибо тайна познается посредством благоговения, а не смелости. Тот, кто первым предлагает эту тему, не имеет никаких преимуществ перед тем, кто просто слушает, ибо в вопросах эротической тайны мы все вечно остаемся начинающими.

Приглашая других разделять с вами возвышающие страсти, вы будете делать себя полностью уязвимыми для их суждений и скептицизма. Вы будете распространять на них свое простодушие, и при внимательном наблюдении заметите, что в своих стараниях понимать вас, они будут распространять свое простодушие на вас. Таким образом, еще то того, как вы подумаете о начале, вы уже начнете разделять тайну. Вы будете видеть их простодушие в их смущении, их страхе незнания, и их любопытстве. Вы буде ощущать свое собственное простодушие в чувстве приближения к еще неизвестным эротическим возможностям. Быть может, вы оба будете понимать, что разделяете в точности одно и тоже неопределенное путешествие.

Конечно, тантрический опыт говорит сам за себя. Если вы поднимаете этот вопрос до того, как у вас уже было достаточно общего тантрического опыта (даже опыта, который ни один из вас не называл «тантрическим»), или без достаточного внимания к возможным страхам вашего нового партнера, то потенциальная притягательность тантрического целибата может обратиться в пугающую неизвестность. Некоторые неизбежно будут думать: «Я только овладел искусством быть хорошим любовником, а мне предлагают учиться чему-то совершенно новому». Пусть вашим открытием руководит вторая юность «ума новичка».

Давайте взглянем на четыре области жизни, в которых вам будет необходимо устанавливать свою ориентацию при выборе брахмачарьи: во первых, анонимные контакты с незнакомыми людьми и соседями на улице, в автобусе, или на прогулке; далее, встреча полов и частная область «собственной» сексуальности; и, наконец, гомосексуальная тайна.

Мы уже определили заново тонкие феномены эротического намека, ощущения, и очарования с точки зрения тантрической сублимации и эротической тайны. Теперь мы должны распространить этот пересмотр на официальные и более свободные убеждения в отношении пола, гомосексуализма, а также сексуальных прав, и опасностей, присущих современной жизни.

Опасность или побуждение?

Натянутый канат переопределенного эротического смысла

Мы живем в такое время, когда затянувшийся момент анонимного соприкосновения взглядов нередко побуждает отвернуться - не из-за стеснения слишком большого удовольствия видеть и быть видимым, а из страха установления отношений, поскольку теперь целомудренные моменты анонимной связи поглощаются подозрением и чувством небезопасности.

Если встречаются полные неопределенной тайны взгляды двух незнакомых людей, больше уже нет множества возможностей, нюансов, и обменов. В наши беспокойные освобожденные времена, чем дольше затягивается эта встреча взглядов, тем больше кажется, что существуют только одна возможность, одно побуждение, и одна опасность. Сколько раз в день с вами случается нечто вроде опыта Тима?

Я вижу кого-то в автобусе, и мы перехватываем взгляды друг друга и полуулыбаемся друг другу, как будто этого почти не было. В течение следующих пяти минут я опасаюсь смотреть в ее сторону, из за страха показаться заигрывающим с ней. Как в мою жизнь вошло так много нервозного страха?

Из-за наших переопределенных эротических допущений, мы, подобно Тиму начали считать, что значение этих взглядов известно каждому и всякому. Так что в мгновение ока, в самом второстепенным из контактов, все уже ясно. Нам нужно только пройти по улице, чтобы все это увидеть: подготовку к опасности или возбуждению в море искателей секса. Все намечено заранее: особые надежды, приключение, циничные или наскучившие определенности.

Быть может, в некоем странно усиливающемся процессе, ускоряемом средствами массовой информации (начиная с Гуттенберга и кончая бульварным телевидением), всевозможные страхи -- иметь «греховные мысли» или, возможно, сексуально подавлять себя; быть «несоответствующим» или стать обеспокоенным; быть гомосексуалом или быть гомофобом; страхи сексуальных зависимостей и венерических болезней и, самое ужасное, СПИДа -- сплелись воедино в зарождающуюся ограниченность, вызывающую растерянность вследствие путаницы понятий. Таким образом, мы все в большей степени оказываемся идущими по натянутому канату на краях эротического смысла.

В то же время, в культуре, где роль фундаментального эротического языка в большей степени играют нюансы тайны, нежели желание, затянувшаяся встреча взглядов двух незнакомых людей становится мимолетным почитанием чего-то удивительного, притягательного, и неопределенного - не «принадлежащего» никому. Единственное волнение, которое при этом возникает - это застенчивость, ощущаемая человеком вблизи прекрасного. Подумайте о том, как вы реагирует, когда на улице кто-то смотрит на вас тепло и глубоко.

Что если бы такой контакт, «основанный на тайне», был нормой? Стали бы испорченными, смущенными, подавленными, или со временем утратили бы те голодные надежды и осторожные взгляды? Пережили бы мы еще одну волну эротического освобождения, в котором тайна питает все, а секс - это лишь одна специализированная возможность? Несомненно, что именно это имел в виду Герберт Маркузе, когда в 1955 г. представлял себе другой вид сексуального освобождения, основанный на «одухотворении инстинктов», а не на «сверх-репрессивной десублимации» наших страстных стремлений и побуждений в каналы желания.

И, безусловно, это то, на что и 1966 г. надеялся Норманн О. Браун, говоря об «эротическом чувстве реальности», чувственном сознании, пробуждающемся к символическим, многослойным тонкостям значений. Когда идеализм лозунга «Занимайся любовью, а не войной» в шестидесятые годы встретился с индийской йогой, он мог бы пойти немного глубже: «Занимайся возвышенной любовью, а не войной» -- это была бы настоящая революция!

В обществе, где эрос оберегается как тайна, анонимный контакт был бы безопаснее, чем безопасность, которую могли бы лишь надеяться обеспечить любая мораль или закон против сексуального насилия. В некоторых культурах третьего мира это целомудрие еще живо и видимо, и взгляды, которые получает человек, невероятно его наполняют. Однако, часто, тайна или чрезмерно защищается и тщательно скрывается, либо борется против современных образов. Когда я исследовал пещеры аскетов в Индии, мой юный местный проводник погрузился в последний индийский журнал сплетен о фильмах и актерах, стараясь «быть в курсе этого», подобно придуманному им образу американца, которого он сопровождал.