Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Письма о йоге – V

Только те смогут довести эту йогу до конца, кто отнесется к ней со всей серьезностью и будет готов отвергнуть свое маленькое человеческое эго и его требования ради обретения своего истинного «я» и нового рождения в Божественном. Эту йогу невозможно осуществить в духе легкомыслия или небрежности; работа, которую требуется выполнить, слишком возвышенна и трудна, слишком велика готовность враждебных сил низшей Природы воспользоваться любой, даже самой незначительной уступкой или минимальной открытостью, слишком интенсивными и постоянными должны быть стремление и тапасья. Ее не осуществить, если человеческий ум самоуверенно настаивает на своих собственных идеях или человек осознанно потакает требованиям, инстинктам и притязаниям низших частей существа – всему тому, что обычно снисходительно называется «человеческой природой». Ее не осуществить, если вы упорно отождествляете низменные проявления Неведения с божественной Истиной или даже с какой-то менее высокой и приемлемой в качестве промежуточной ступени истиной. Ее не осуществить, если вы цепляетесь за свое прежнее «я» и остаетесь привержены его старым ментальным, витальным и физическим формациям и привычкам; человек должен постоянно отказываться от своих прошлых «я» и жить, воспринимать и действовать со все более и более высоких уровней сознания. Ее не осуществить, если вы настаиваете на предоставлении «свободы» вашему уму и витальному эго. Пока человек ведет обычную жизнь, все части его существа имеют право выражать себя и удовлетворять свои желания так, как им хочется, даже подвергаясь риску и опасности, если таков выбор человека. Но если он, ступив на путь йоги, главной целью которой является замещение этих человеческих притязаний законом и властью более великой Истины, а основным методом – подчинение Божественной Шакти, все-таки продолжает требовать для себя так называемой свободы, которая есть не более чем подчиненность определенным невежественным космическим Силам, то тогда он тщетно пытается совместить абсолютно несовместимые вещи и отстаивает право вести двойную жизнь.

И тем более не приходится рассчитывать на успех в этой йоге тем, кто, уверяя, что являются ее садхаками, снова и снова продолжают делать себя центрами работы, орудиями и глашатаями сил Неведения, принимающих в штыки, отвергающих и высмеивающих сами цели и принципы этой йоги. С одной стороны, есть супраментальная реализация, нисходящая и всепобеждающая мощь супраментального Божественного, свет и сила Истины, намного превосходящей все те истины, которые когда-либо были реализованы на земле, а значит, есть нечто, что превосходит те реалии, которые ограниченный человеческий разум со своей логикой рассматривает, как единственно верные и неизменные, как нечто, чью природу, образ действия и процесс развития здесь на земле он не способен постичь или осмыслить, используя свои собственные несовершенные средства, или оценить, руководствуясь своими детскими стандартами; несмотря на все противостояние, именно это новое супраментальное сознание оказывает давление сверху, чтобы проявиться в физическом сознании и материальной жизни. С другой стороны, есть эта низшая витальная природа со всей ее самонадеянностью, невежеством, темнотой, тупостью и безрассудством, которая стремится продлить свое собственное существование, сопротивляется нисхождению, отказывается верить в какую-либо истинную реальность или в реальную возможность появления супраментального или сверхчеловеческого сознания и творения; или же, что еще более абсурдно, чисто теоретически допускает существование этого сознания, но требует, чтобы его проявление здесь соответствовало ее мелким стандартам, и с готовностью цепляется за все, что якобы доказывает невозможность этого проявления, яростно отвергает присутствие Божественного (так как ей хорошо известно, что без этого присутствия работу не выполнить), громогласно настаивая на своих собственных идеях, оценках, желаниях, инстинктах, или если они встречают противодействие, то, пытаясь отомстить, распространяя повсюду сомнение, отрицание, уничижительно критикуя и подстрекая к бунту и неповиновению. Таковы две возможности, между которыми сейчас каждый должен сделать свой выбор.

Ибо это противостояние, это бесполезное сопротивление, препятствующее нисхождению божественной Истины, не может продолжаться вечно. Каждый, в конце концов, должен решить, на чьей он стороне – на стороне Истины или на стороне ее противников. Супраментальная реализация не может сосуществовать с этим упорствующим Неведением низшей природы; она несовместима с продолжающейся раздвоенностью в природе садхака и его попыткой вести двойную жизнь.

Существует единственная «возможность» положить конец этой борьбе: необходимо откровенно признать, что эти чувства являются не чем иным, как непреобразованными движениями старой витальной природы, и отвергнуть эти витальные внушения как внушения враждебных сил, стремящихся увести вас с истинного пути. Если ум садхака поддерживает подобные витальные движения, если какая-либо часть его природы соглашается с ними и лелеет их, то, пока он допускает подобное попустительство, ему не избавиться от борьбы.

Все эти внушения хорошо известны, и они всегда одни и те же как по форме, так и по содержанию. Реакции со стороны садхака тоже всегда одни и те же, и чтобы понять их источник, достаточно взглянуть на сам их характер – разочарованность, вызванная неудовлетворенным желанием, отчаяние, недовольство, уныние, чувство обиды и несправедливости, возмущение, нарастание тамаса и инерции (ведь если эгоистические требования витального существа не выполняются, оно отказывается участвовать в духовных усилиях), человек становится безжизненным, апатичным, ему кажется, что садхана остановилась. Повторяются даже одни и те же фразы: «Разве такое существование можно назвать жизнью?», «эта атмосфера вызывает удушье», «повсюду ограничения», «тюремный режим», – а все это просто означает, что низшая витальная природа – или какая-то ее часть – бунтует и желает чего-то еще, помимо божественной Истины и тапасьи, ведущей к супраментальному преображению. Она не хочет отказываться от эго, желаний, требований и претензий или не соглашается совершить истинную самоотдачу и подчиниться Божественному, и в то же самое время она ощущает давление, вынуждающее ее измениться, чтобы стать инструментом божественной жизни. Именно это давление она воспринимает как состояние удушья. То, что ей не позволяют свободно удовлетворять свои желания и занимать значимое место в жизни, она называет ограничением, лишающим ее «нормального человеческого существования». Покой, чистота, тихая сосредоточенность, являющиеся основой тапасьи, направленной на супраментальную трансформацию, отвергаются и клеймятся ею, как нечто, не позволяющее жить «полной жизнью». Необходимость соблюдения правил, настаивание на самоотречении и самоконтроле, ограничение требований и желаний провозглашаются ею «тюремным режимом». Самые же худшие формы внушений и наиболее опасные виды заблуждений возникают, когда стремление удовлетворять свои желания и требования скрывается под маской духовности и предстает в таком виде, что садхак начинает рассматривать его как часть йоги.