Джеймс Аллен - Возвыситься над суетой

Именно потому, что мы знаем эту истину и доказали ее справедливость, мы призываем людей:

Вступайте на стезю!.. На ней цветут бессмертные цветы, покрывающие весь путь радостью! [9]

Разум уводит людей от страстей и склок в те края, где любая цель достигается кротостью, увещеванием и всепрощением, где никто никого не вводит в заблуждение и никому не приходится блуждать за слепым поводырем. Сказано апостолом: «Все испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес. 5:21). Итак, кто презирает свет разума, презирает и свет истины.

Многие люди странным образом убеждены, что разум фактически сводится к отрицанию существования Бога. Вероятно, причина здесь проста. Те, кто пытается доказать, будто Бога нет, всегда взывают к разуму, а те, кто утверждает обратное, – к вере. Однако такие заядлые спорщики частенько апеллируют не столько к разуму и вере, сколько к самым дремучим предрассудкам, и цель таких людей вовсе не в том, чтобы выяснить истину, а в том, чтобы отстоять и утвердить свою правоту.

Разум никогда не разменивается на пустую болтовню, он оперирует непререкаемыми истинами о мире. И тот, кто мыслит чисто и совершенно, не позволит себе рабски повторять чужие слова. Он отбросит все стереотипы, ибо они суетны, даже не подумает что-то доказывать или опровергать, а уравновесит крайности, примирит кажущиеся противоположности, тщательно и хладнокровно все взвесит, обдумает и в конце придет к истине.

В действительности разум ассоциируется со всем, что чисто и смиренно, воздержно и справедливо. О психопате говорят, что он не дружит с головой, о человеке рассудительном – что он разумен, а о сумасшедшем – что тот совсем потерял рассудок или у него крыша поехала. Таким образом, слово «разум» и его синонимы употребляются в речи по большей части неосознанно и при этом более или менее правильно, пусть и в очень широком смысле. И хотя разум сам по себе не есть ни любовь, ни рассудительность, ни кротость, ни здравомыслие, он неотделим от этих добродетелей, разве что теоретически.

Разум символизирует все самое высокое и благородное в человеке. Он отличает человека от скота, слепо повинующегося животным инстинктам. И человек звереет ровно в той мере, в какой он не слушает голоса разума, а повинуется инстинктам. Как сказано у Милтона:

А вот определение слова «reason» (разум) из словаря Наттолла. Оно шире, чем соответствующее русское слово, так что создается более адекватное представление о широте этого понятия: причина, основание, исходная посылка или побудительный мотив, лежащий в основе чего-либо сказанного или сделанного; движитель; цель; человеческий интеллект, и в первую очередь наша способность доходить до истины.

Из сказанного очевидно, что «reason» (разум) – понятие настолько широкое, что способно вобрать в себя саму истину. Как пишет архиепископ Тренч в своей знаменитой книге «Об изучении слов», понятия разум и слово «по сути своей настолько слились, что… Слово Божие – это одновременно еще и Разум Божий. А поскольку дао в философии Лао-цзы частенько трактуется как разум, Евангелие от Иоанна в переводе на китайский язык должно начинаться так: „В начале было Дао”».

Для неразвитого сознания все слова имеют узкий спектр значений. Но стоит человеку расширить круг своих интересов и обогатить интеллект, как слова наполняются новым смыслом и приобретают объемность. Поэтому перестанем по-глупому препираться о словах и, как надлежит разумным существам, начнем искать подходы и делать то, что необходимо для единства и мира.

Человек не станет таковым, пока не приучится к воздержанию; до той поры он не живет, а просто существует. Как дикий зверь, он утоляет похоть и повинуется инстинктам, куда бы они его ни повели. Он счастлив радостью дикого зверя, поскольку не сознает, чего себя лишает. И страдает так же, как дикий зверь – безысходно. Вместо того чтобы поразмыслить о жизни, он с головой ныряет в поток все новых и новых ощущений, желаний, страстей и смутных воспоминаний, в которых них нет ни смысла, ни толку, ни какого-либо единого стержня. Если духовная жизнь человека беспорядочна, то хаос непременно будет господствовать и в его мирской жизни. Отдавшись во власть похоти, такой человек на первых порах может даже отхватить себе более или менее приличную порцию материальных благ и радостей жизни. Однако он никогда не сумеет достичь сколько-нибудь ощутимого успеха или принести реальную пользу. А потому его раньше или позже ждет крах и в его жизни неизбежно наступит катастрофа – прямое следствие внутренней неспособности подчинить себе и сбалансировать те духовные силы, которые творят нашу реальность.

Чтобы добиться в этом мире чего-то сколько-нибудь стоящего, человеку необходимо хоть немного преуспеть в искусстве управления собой. Это так же точно, как в арифметике дважды два равно четырем, ибо сказано: «Больше всего хранимого храни сердце твое; потому что из него источники жизни» (Прит. 4:23). Если человек не в состоянии управлять своими духовными силами, он не способен контролировать свои действия в реальном мире, которые как раз и формируют внешнюю канву его жизни. И напротив: чем лучше человек управляет собой, тем выше он поднимается по карьерной лестнице, тем больше пользы приносит и преуспевает в этом мире.

Единственная разница между жизнью дикого зверя и невоздержного человека заключается в том, что последнего страсти обуревают больше, да и страдает он сильнее. Такое впечатление, будто этот человек совершенно забыл, что такое воздержность, целомудрие, чистота, нравственная стойкость и прочие добродетели, на которых строится жизнь. В сознании такого человека распятый Христос лежит погребенный и ждет воскресения, которое должно возродить его и заставить осознать правду жизни.

Человек начинает жить, лишь когда научается воздержанию, поскольку только тогда он воспаряет над душевным хаосом, и в его поведении появляется внутренний стержень. Он перестает слепо доверять инстинктам, обуздывает похоть, внемлет голосу разума и полагается на него. До сих пор его жизнь была лишена цели и смысла, но теперь человек начинает сознательно строить собственную судьбу; он «одет, и в здравом уме» (Мар. 5:15).

Приучение к воздержанию подразделяется на три этапа:

1) обуздание;

2) очищение;

3) избавление.

Приучение к воздержанию начинается с обуздания тех страстей, которые прежде владели человеком. Он сопротивляется искушению и остерегается столь простого и естественного стремления себя потешить, что прежде руководило им. Человек укрощает аппетит и приучается есть, как подобает существу разумному, соблюдая умеренность и разборчивость в еде. Его цель – превратить свой организм в идеальный инструмент действования и очеловечения, и он не хочет больше его унижать, низводя до орудия чревоугодия. Человек усмиряет свой язык, нрав и по сути все животные похоти и страсти, всякий раз соотнося свои поступки со своим же внутренним стержнем. Это проживание жизни в направлении изнутри вовне, а не так, как было раньше, – снаружи внутрь. Он придумывает идеал и строит свою жизнь по строгим меркам этого идеала, запечатленного в священных тайниках его сердца.