Сет Годин - Незаменимый

«Прошу прощения, офицер», — говорите вы полицейскому, заставив себя сидеть спокойно за рулем. Он молча отходит и уезжает.

Почему вы не получили пожизненное заключение? Потому что не почесали там, где чешется. Потому что вы не излучали страх, беспокойство, злость. Вы не ушли от беспокойства, вы не бежали от него и не пытались договориться с ним. Вы сдержали его.

«Спасибо за подсказку, босс», — говорите вы. Вы повторяете то, что он сказал, своими словами, подтверждая, что вы его слышали, и уходите. На это ушло три секунды, и вы избежали нескольких часов боли.

Почему не был разрушен ваш рабочий день? Потому что вы не чесали там, где чешется. Вы знали, что у босса есть его шенпа, и не начали бесконечный цикл расчесывания.

Шенпа и социальная связь

Для многих людей шенпа и беспокойство связаны с их социальной группой. Поездка на вечеринку, вступление в клуб, посещение собрания или выступление с речью — все эти ситуации общения могут вызвать беспокойство.

Но вот что важно: беспокойство не только делает нас несчастными, но и разрушает общение. Люди его чувствуют и на него реагируют. Они меньше хотят нанять вас, или что-то купить у вас, или пригласить вас развлечься. Происходит именно то, чего вы боитесь больше всего, — именно потому, что вы этого боитесь. Замкнутый круг под названием шенпа работает без сбоев.

Шенпа вызывается конфликтом между мозгом ящерицы (который хочет либо вступить в драку, либо удрать) и остальной частью нашего мозга, который стремится к достижениям, контактам и вежливости. Колебания между этими частями только ухудшают ситуацию: возникает впечатление, что у вас есть только два варианта остановить движение по кругу: либо убежать, либо остаться.

В побеге нет ничего заведомо плохого. Если вы не можете принять эту возможность пообщаться, участвовать в каком-то мероприятии — не участвуйте. Избегайте его. Некоторые люди не были рождены баскетбольными судьями или шерифами.

Альтернативный вариант — остаться. Если вы считаете, что это для вас важно, то должны побороть свое сопротивление. Вы не должны убегать, возвращаться и снова убегать и возвращаться. Вы должны остаться. Упереться. Не дать сопротивлению ни одного шанса. Просто остаться.

На прошлой неделе я участвовал в очень важных переговорах. Мое сопротивление буквально кричало мне, чтобы я согнулся, сдался, остановился. Я слышал этот голос и ничего не делал. Я сидел и старался ничего не чесать.

Результатом этого была волна уверенности. Моя ящерица, увидев, что я сижу на одном месте и не паникую, поняла, что я не собираюсь менять свою позицию. И замолчала. Я снова стал отвечать за свои поступки. Результатом была свобода. Я почувствовал свободу в том, чтобы быть спокойным, щедрым и ясным, и результат переговоров был намного лучше, чем я рассчитывал. Если бы мной управляло сопротивление, весь проект был бы уничтожен.

Да, кстати: никогда не позволяйте ящерице отправлять письма.

«Люди будут смеяться надо мной»

Это сердцевина вопроса.

Определенно, существуют важные эволюционные причины того, что мы стремимся избегать риска. Саблезубый тигр, например, мог полностью разрушить карьеру любого из наших предков. Но для всего искусства, о котором я веду речь, единственным риском является потеря некоторого времени (которое так или иначе, но будет потеряно) и очень реальный шанс того, что люди будут смеяться над вами.

Это идет из школы.

Если вы боретесь с сопротивлением и можете составить список всех причин, по которым вы слишком заняты, скептически настроены, не имеете денег и вообще неспособны заняться искусством, добавьте в него такой пункт: «люди будут смеяться надо мной, если я попробую». Хорошо, наконец-то у вас есть одна подлинная причина во всем списке.

Над вами когда-нибудь смеялись? Не с вами, а над вами? Саркастически? С удовольствием? Мы запоминаем такие случаи на всю жизнь, и эти воспоминания влияют на все наши сегодняшние решения, даже если люди, смеявшиеся над нами в школе, не помнят ни этих случаев, ни как вас зовут.

(Шенпа и турбулентность)

Мой друг Джон любит, когда самолет попадает в зону турбулентности. Его мысли достойны того, чтобы огласить их. «Шансы на то, что самолет разобьется из-за турбулентности, равны практически нулю. Так что я просто сижу и наслаждаюсь. Это все равно что катание на карусели».

Я пишу это, летя на самолете, и как раз в тот момент, когда он попал в зону турбулентности.

Мне кажется, он прав. Когда я прекратил думать о том, чтобы самолет остался в воздухе, и стал наслаждаться катанием на карусели, я получил большое удовольствие. Я понял, что пилоту вовсе не нужна моя помощь для того, чтобы удерживать самолет в воздухе.

Шенпа, доходы и успех

В эру фабрик шенпа была болью в шее — она доводила вас до невроза и не приносила никакого удовольствия. Но вы все-таки могли иметь достойную работу и быть успешным, потому что ваши неврозы отнимали только ваше собственное время. Ваша работа на сборочном конвейере была слишком банальной, чтобы инициировать цикл шенпы. Шенпа одолевала вас не на работе, а дома.

Сейчас, в мире, в котором ценятся стержни, а не винтики, оказывается, что беспокойство является единственным значительным барьером между вами и вашими целями. Имея выбор, люди не хотят нанимать людей, застрявших в замкнутом круге беспокойства, работать с ними, доверять им или следовать за ними. Таких людей воспринимают как раздражитель и не хотят тратить время на то, чтобы успокаивать их. Хуже того — если вы находитесь в состоянии беспокойства касательно тех задач, на которые существует спрос (таких как искусство, храбрые действия или великодушие), беспокойство полностью изменит то, чем вы собираетесь заниматься. Вы станете избегать именно того, что может сделать вас Незаменимым. Оказывается, шенпа атакует ваш карман не в меньшей степени, чем вашу душу.

Наблюдение за наблюдающими

Мое любимое развлечение в поездках — это наблюдение за наблюдающими.

Сьюзан (допустим, ее так зовут) ждет кого-то в отеле, предположим, в Чикаго. Она хорошо одета, модные солнечные очки подняты на лоб. Вот ее замкнутый круг, который она повторяет каждые шестнадцать секунд (точно измеренный мной интервал).

Она смотрит налево, потом направо.

Поправляет волосы над левым ухом.

Смотрит по сторонам — не наблюдает ли кто-то за ней.

Поправляет очки.

Тянет вниз юбку на пять миллиметров. Поправляет волосы над правым ухом. Повторяет все сначала.

Снова, и снова, и снова. Очевидно, это поведение не сознательное, а инстинктивное. Ее далекие предки вели себя так в саванне, а она делает это, допустим, в Чикаго (или в другом городе).