Бхагван Раджниш - Дао. Три сокровища. Беседы о «Дао Де Цзин» т. 1

Учитель зовет, пытается, прилагает все усилия для того чтобы вы поняли. А Мастер просто есть здесь, конечно, не закрыт, а открыт, чтобы вы могли войти. Но он даже жестом не зазывает вас, потому что этот жест может быть агрессивным и может заставить вас войти не по своей воле. А это было бы очень плохо, это значило бы, что вам указали неверный путь.

Мастер — это молчаливое присутствие. От него можно научиться, но учить он вас не будет. У учителя вы были бы учеником. С учителем существуют взаимоотношения, двухсторонняя связь. У Мастера вы можете быть только последователем, с ним существует только односторонняя связь — вы только узнаете. Если вы узнаете — значит узнаете, не узнаете — значит нет. Мастер настолько счастлив своим бытием, что его это не волнует. Если вы узнаете — он вас благословляет, если нет — он тоже благословляет — он есть само благословение.

У Мастера нет экзаменов, потому что невозможно проэкзаменовать предмет жизни. Даже глупо об этом думать. Вот почему университеты производят глупцов. Для этого есть причина — потому что нельзя проэкзаменовать разум. Для его оценки нет критерия. В крайнем случае, вы можете оценить память — способность помнить, но не способность понимать. У Мастера нет экзаменов. Вы приходите, вкушаете, узнаете. Он есть выход к безмерному и бесконечному.

Ученый становится учителем и привлекает к себе миллионы людей, потому что когда вы что-нибудь узнаете, ваше эго чувствует себя сильнее. И очень немногие души тянутся к Мастеру, потому что у Мастера вам придется разучиться, забыть то, что вы знали, у Мастера вам придется умереть. Ваше эго полностью разрушится — потому что только тогда вы сможете войти в храм, во внутреннюю обитель существа Мастера.

Мастер — мудрый человек, но его понимание настолько глубоко, что вам его не понять. Вы можете только жить этим пониманием. Ему ведома глубина, где встречаются противоположности, где жизнь и смерть становятся синонимами, где бытие и небытие не значат противоположное, где все реки впадают в океан — и в этой глубине живет Мастер.

Его трудно понять, так как любое понимание будет искусственным и будет в большей или меньшей степени неправильным пониманием. Будучи с Мастером не пытайтесь его понять. Разве можно его понять? Как можно понять бесконечное явление? Вы можете жить этим явлением, раствориться в нем, позволить ему раствориться в вас — вот это возможно. Это похоже на любовь — ее нельзя понять, неисповедимы ее пути. Это нельзя понять и дать этому определение. Существуют тысячи определений, но никто еще точно не установил что такое любовь и никогда не установит. Как только вы начинаете определять, так сразу вы замечаете, что в вашем определении чего-то не хватает. И этого чего-то всегда не будет хватать, потому что это что-то есть глубина. Определение не может нести в себе глубины—оно может только отражать поверхность.

Мудрец живет в глубине. Ученый живет на окружности, мудрец живет в центре. Есть только один способ достичь мудреца — дойти до собственного центра. Через центры существует общность с мудрецом. Через умы и головы существует общность с учителем.

Мудрецы постепенно исчезают из этого мира. На Западе мы находим не философов, а профессоров философии. Это нечто несуразное. Профессор философии это не философ: профессор философии — это просто учитель, ученый, а не мудрец — не то что Сократ, Лао-цзы или Будда. Они не были профессорами. Они ничего не преподавали и никого ничему не учили. Они просто были — подобно тому, как когда вы открываете глаза и темнота исчезает и вы видите что есть солнце, или подобно цветку возле тропинки, который наполняет вас ароматом до самой глубины, или реке, к которой вы спешите утолить жажду. Они были не профессорами, а живыми людьми. В них больше жизни, чем в любом другом и они становятся все более загадочными.

Еще несколько слов перед тем как мы займемся изречениями Лао-цзы. На Востоке всегда с большим почтением относились к прошлому. На Западе уважение к прошлому совершенно исчезло: даже наоборот, появилось определенное уважение к будущему. Параллельно с этим на Западе перестали уважать стариков — потому что если не уважается прошлое, то как можно уважать стариков? Даже родителей стали всего лишь терпеть. Когда они стареют, у вас в глубине души зреет убеждение, что если бы они умерли, было бы лучше. Потому что какая от них сейчас польза? Запад мыслит категориями полезности, и конечно, молодой полезнее старого.

Если вы думаете о полезности — тогда это верно, молодой полезнее. Старый потерял свою энергию, его тело изувечено, он болен и может в любой день умереть. Он стал бесполезным — одна обуза. К старикам пропало всякое уважение. Это результат — если вы не уважаете прошлое, вы не можете уважать своего отца, деда, и даже не помните имени своего прадеда. Их как будто бы и не было. Вы начинаете думать и заботиться больше за своих детей, они — будущее. И помните, они тоже будут думать о своих детях. Они не будут думать о вас. Поэтому не терзайте себя и не страдайте. На Западе будущее стало более значимым, на Востоке значимым всегда было прошлое.

Необходимо многое понять. Почему на Западе будущее стало более значимым? На Западе господствуют ученые: профессора, люди науки, писатели, теологи, политические демагоги, и, конечно, молодой может узнать больше старого, потому что он всегда стоит на плечах старого — он может видеть дальше.

Допустим, что ваш отец учился в университете тридцать или сорок лет назад. За эти сорок лет все изменилось. Почти все, что знает ваш отец, уже устарело. Уже никто не пользуется учебниками сорокалетней давности, их можно найти только в букинистических магазинах. Все то, что он учил сорок лет назад сейчас никому не нужно, потому что за сорок лет появилось много новых знаний. Этот процесс продолжается без конца. Ваши дети будут знать больше вас, фактически, уже знают больше.

Бабушка с двумя внуками гуляли по зоопарку. Когда подошли к аисту, бабушка сказала: «Вот птица, которая приносит детей, которая и вас принесла». Один внук шепнул другому на ухо: «Что, скажем ей правду?'

«Зачем? Пусть остается при своем мнении» — ответил другой.

Мулла Насреддин сказал своему сыну: «Пойдем ко мне в комнату, я хотел бы поговорить с тобой о кое-каких жизненных вопросах. Ты уже почти взрослый и нужно кое-что знать».

Когда они зашли в комнату, сын сказал: «Что ты хочешь узнать? Не нервничай, спрашивай. Я все тебе расскажу».

Дети могут вам сейчас много рассказать. Они чувствуют, что вы слегка несведущи и необразованны. На Западе это чувствует каждый ребенок. Пропало уважение. Если ученые имеют в обществе влияние то это закономерно, так как знание возрастает с каждым днем, меняется и накапливается и, конечно, дети современнее своих родителей. Они знакомы с самым последним, самым новым.