Сутта-Нипата

245. Зло и недобросовестность, лживость и двуличие, душевная низость и греховность, — вот что оскверняет человека, а не скоромная пища.

246. Необузданность в отношениях к другим существам, оскорбление благодетелей, злоба и хитрость, жестокость и непочтительность, — вот что оскверняет человека, а не скоромная пища.

247. Зависть, враждебность, поношение, — вот что оскверняет человека, вот что оскверняет его, привязанного здесь к греху и после смерти идущего во тьму, вниз головою летящего в бездну.

248. Ни нагота, ни бритье головы, ни грязь, ни нечистота тела, ни пост, ни рыбная пища, ни заплетение волос в косы, ни обильные приношения, ни возжигания жертвенных огней, ни многое покаяние, ни наблюдение за временами года — не очистят смертного, не постигшего Вечной Дхармы.

249. Чистый в чувствах, охраненный во впечатлениях, твердо опираясь на Дхарму, шествует Мудрый, радуясь тому, что прекрасно и праведно: разрушив все узы (асава), далеко за собой оставив всякое страдание, он никогда не привяжется вновь ни к чему видимому и слышимому.

250. Так поучал Благословенный, и брахман, сведущий в гимнах, понял его: Мудрый, далекий от скверны, неуловимый, независимый, — разнообразными путями разъяснил ему истину.

251. Прослушав дивное слово Будды, — его, свободного от всего нечистого, предавшего забвению всякие скорби, умиленный брахман прославил Совершенного и принял его Дхарму.

252. Кто нарушает завет смирения, кто, говоря: «Я — друг тебе», — не поступает так, чтобы дружба его стала явною, — так ты думай о нем: «Он не друг мне».

253. Чьи слова к другим всегда ласковы, но не таковы поступки, — в том разумный признает человека, на словах только доброго, но не на деле.

254. Не друг тот, кто всегда готов на раздоры, кто в своих друзьях ищет только ошибок; но с кем сладко живется тебе, как ребенку на груди родной матери, — тот только твой верный друг, которого ничто не отторгнет от тебя.

255. Чьи дела несут другим радости, тот славен в этом мире, покуда стоит людской род!

256. Вкусив радости уединения и спокойствия, ты, почерпая в Дхарме, освободишься от страха и навсегда отдалишься от зла.

Так я слышал:

Наступила ночь, и божество, прекрасное видом, озарив собою всю окрестность, приблизилось к Совершенному и, приблизившись и поклонившись ему, стало подле: и, стоя подле, то божество обратилось к Совершенному с такими словами:

257. — Жаждущие счастья, многие боги и люди поучали о защите; ты поведай мне, — в чем наивысшая защита!

258. Сказал Будда:

— Не входить в дружбу с безумцами, но дружить с разумными, прославляя тех, кто должны быть прославлены, — вот наивысшая защита.

259. Жить в прекрасной стране, нести с собою добрые дела прежней жизни, ревностно охранять свой дух, — вот наивысшая защита.

260. Великое научение и познание, верное разумение Устава, благое слово, — вот наивысшая защита.

261. Прислуживать отцу и матери, защищать жену и ребенка, заниматься честным трудом, — вот наивысшая защита.

262. Подавать просящему, жить благочестивою жизнью, заботиться о ближних, свершать лишь одно непостыдное, — вот наивысшая защита.

263. Отвращаться от всего греховного, не любить хмельных напитков, верно следовать Дхарме, — вот наивысшая защита.

264. Благоговение и покорность, спокойствие и признательность, поучение Дхарме в благоприятное время, — вот наивысшая защита.

265. Добрая речь и терпение, близость с мудрыми, благочестивые с ними беседы, — вот наивысшая защита.

266. Покаяние и целомудрие, внимание к Благородным Истинам, непорочная любовь к бессмертному, — вот наивысшая защита.

267. Не волноваться желанием, прикасаясь к земным вещам, не допускать к себе оскверняющего, быть недоступным печали и верить Истине, — вот наивысшая защита.

268. Верно держать путь свой, с несмущенным духом, свершая благое, — вот наивысшая защита.

Так я слышал:

Однажды злой дух Кхара и злой дух Сучилома проходили неподалеку от Благословенного. И вот злой дух Кхара спросил злого духа Сучилому, пустынник ли был тот человек. Сучилома ответил:

— Нет, он не пустынник, он — лицемер; все же пойду удостоверюсь, верный ли он пустынник, или же только лицемер.

Тогда злой дух Сучилома подошел к Благословенному и, подойдя к нему, тронул его. Благословенный отстранился от него. Тогда злой дух Сучилома сказал Благословенному:

— О пустынник, разве ты сердишься на меня? Благословенный ответил:

— Нет, друг, я не сержусь на тебя, но твое прикосновение ко мне греховно. Сучилома сказал:

— Я задам тебе вопрос, о пустынник: если не сможешь ты ответить мне, я или развею твои мысли, или расколю твое сердце, или, взяв тебя за пяту, переброшу на ту сторону Ганга. Совершенный ответил:

— Нет никого, о друг, ни в этом мире, ни в мире Див, Брахмы и Мары, нет никого среди брахман и пустынников, нет никого в сферах людей и богов, кто бы мог развеять мои мысли, кто бы мог расколоть мое сердце или, взяв меня за пяту, перебросить на ту сторону Ганга. Все же, вопрошай меня, друг, о чем задумал.

Тогда злой дух Сучилома с такими словами обратился к Совершенному:

269. — В чем начало страстей и ненависти, отвращения, страха и восхищения? Откуда возникают они? Почему сомнения, возникая, беспокоят разум, как мальчики беспокоят петуха?

270. Будда отвечал:

— Страсти и ненависть коренятся в плоти: плотью же рождаются и отвращение, и страх, и наслаждение; возникая от плоти, сомнения смущают дух, как шалуны досаждают петуху.

271. Страсти коренятся в плоти, они возникают в самом тебе, как в самом дереве зарождаются его ветви, и похотью к далекому и близкому они связывают человека, как повилика сплетает лесные деревья.

272. Кто знает, где коренятся они, тот сумеет и вырвать их, и — внемли, о злой дух! — тот переплывет этот поток, труднопреоборимый, никем не переплытый доныне, — он переплывет его в великом решении не вступить вновь на этот путь возрождения.

273. Справедливая жизнь, благочестивая жизнь, — вот, в чем видит тот лучшее здесь сокровище, кто покидает родной кров ради пустынножительства.

274. Если же он жесток и, как зверь, только радуется, вредя другим, — жизнь его весьма зла, и каждый шаг его — только новое осквернение.

275. Монах, наклонный к раздорам, как саваном окутанный безумием, — нет, тот вовсе не постиг Вечной Дхармы, которая возвещена была Буддою.

276. Вредя своему духу, водимый невежеством, он никогда не сознает, что грех — это путь, ведущий в преисподнюю.

277. Обреченный на бедствия, вновь идя из утробы в утробу, изо тьмы во тьму, тот монах, покидая земную жизнь, идет на муки.