Тензин Гьяцо - Как дарить любовь, о расширении круга взаимоотношений, основанных на любви

Очень важно понять на собственном опыте: несмотря на то что люди и объекты кажутся нам существующими сами по себе, на самом деле это не так. Если человек или объект кажется нам приятным, возникают два мощных потока влечения — привязанность к себе и привязанность к несущему наслаждение человеку или объекту.

Привязанность к самому чувству удовольствия как таковому влечёт за собой необдуманные и вредные поступки, заставляющие колесо сансары вращаться вновь и вновь. Пока вы отрицаете истинную природу живых существ и явлений неодушевлённого мира, вы верите, что и те и другие объективно существуют. А отсюда уже до вожделения и ненависти рукой подать.

Привязанность питает желание, но не приносит удовлетворения. Есть два типа желаний — неразумные и разумные. Первые несут несчастья, ибо основаны они на неведении, в то время как вторые — нет. Чтобы жить, вам нужны ресурсы, и, следовательно, желание необходимых для жизни материальных объектов вполне оправданно. Такие ощущения как: «Это хорошая вещь. Я хочу её, потому что она полезна», — не являются неправильными. Именно такое желание заставляет нас стремиться к альтруизму, мудрости и свободе. Подобное желание допустимо, оно полезно и совершенно не обязательно служит источником несчастий, ведь по сути всякий прогресс происходит из стремления к оному.

Например, если вам удалось выработать у себя сострадание ко всем живым существам и желание, чтобы все они были счастливы, такое желание имеет право на существование, ибо оно лишено предвзятости. Оно распространяется на всех живых существ. Наша привычная любовь, ограниченная кругом друзей и домочадцев, насквозь пронизана неведением и привязанностью. Она по определению избирательна.Ему противостоит другой вид желания, представляющий собой неразумную и разрушительную привязанность к людям и вещам. Оно неизбежно сопряжено с недостижимостью длящегося удовлетворения. Спросите себя, действительно ли вам нужны все эти вещи, и ответ будет «нет». Это желание не знает ограничений, ему чуждо ощущение удовлетворения и достаточности. Ведёт оно исключительно к страданию. Такому желанию необходимо положить конец.

На ранних стадиях практики бывает сложно провести границу между правильными и неправильными желаниями. Практикующий может ощущать любовь и сострадание, но при этом продолжать придерживаться пронизанного неведением представления, что и он, и объект его любви и сострадания существуют в действительности. В самом начале пути даже неведение можно поставить на службу достижению просветления. Когда вы культивируете в себе любовь и сострадание, будет ошибкой прекратить практику, если к ним примешиваются неведение и привязанность; единственный правильный выбор в данной ситуации — упорно продолжать. Чтобы преодолеть привязанность, невозможно просто внутренне дистанцироваться от желанных объектов. Напротив, победить её можно лишь через практику осознания того, что противоположно нашему неведению.

Однако, если вы полны привязанностей к материальным объектам, нужно постараться ограничить те виды деятельности, которые способствуют увеличению привязанности, или даже вовсе отказаться от них. Удовлетворение полезно, когда речь идёт о материальных вещах, но не о духовных практиках. От объектов, к которым мы начинаем привязываться, необходимо избавляться, в то время как всё то, что способствует духовному прогрессу, необходимо стремиться обрести, ибо духовное развитие не знает границ и заниматься им можно даже в старости.

Хотя поначалу вам нелегко будет отличить вредоносные желания от благотворных, посредством упорных размышлений и тщательного анализа вы постепенно научитесь определять неведение и разрушительные эмоции во всех их проявлениях, что сделает ваши практики более чистыми и совершенными. Привязанности свойственна односторонность, узкая сосредоточенность на себе самом, и чем более вы привязаны, тем более узко и искажено ваше восприятие. Любые мелочи начинают раздражать и выводить вас из себя. Непривязанность же, в свою очередь, подразумевает отсутствие такой узости мышления. Однако она вовсе не означает, что вы теряете интерес к жизни. Нам нужно огромное количество разных вещей, и потому необходимо практиковать непривязанность и бесстрастие. Они нужны для того, чтобы мы смогли стать более открытыми и целостными людьми. Привязанность закрывает объекты от взгляда смотрящего. Студенты, чересчур привязанные к одному предмету, получают однобокое образование, учебная программа должна отличаться разнообразием предметов.

Сущность обычной мирской жизни, с узостью её горизонтов, хорошо выражена тем, что в буддизме принято именовать «восемью мирскими заботами»:

1) желание материальных благ;

2) нежелание утраты материальных благ;

3) желание быть счастливым;

4) нежелание страдать;

5) желание славы;

6) нежелание бесславия;

7) желание хвалы;

8) нежелание хулы.

Подобное, мирское отношение к жизни подразумевает, что когда с вами или с вашими друзьями происходит что-то из нежелательного перечня — утрата материальных благ, страдание, бесславие или хула, — то вы горюете. Однако, когда то же самое происходит с вашими врагами, вы рады и счастливы. Все эти реакции основываются на том, как те или иные люди поступают по отношению к вам, в то время как подлинная любовь и сострадание основываются не на действиях, но на осознании того основополагающего факта, что все живые существа хотят быть счастливыми и не хотят страдать, и в этом абсолютно равны. Одни действия приносят благо, а другие — вред, но и в том, и в другом случае действуют живые существа, которые стремятся к счастью. Все события в жизни нужно рассматривать именно под этим углом. Сами действия носят вторичный характер, ибо могут нести благо и вред — то есть всё время меняются, — а тот факт, что живые существа хотят счастья и не хотят страдания, вовеки остаётся неизменным.

Когда неожиданно происходит какое-нибудь событие, выбивающее нас из привычного состояния — неважно, во сне или наяву, — мы всегда реагируем, как «я», не как тибетец, американец или представитель какой-нибудь иной национальности; не как буддист, индуист или приверженец какой-либо другой религии, но просто, как «я». Это базовый уровень человеческой природы. На этом уровне все мы совершенно одинаковы. Маленьких детей ни мало не заботит, какой вы религии или национальности, бедный вы или богатый; они просто хотят играть вместе. В юном возрасте ощущение единства всего рода людского ещё свежо. По мере взросления мы начинаем проводить различия, нагромождая всякие искусственные умопостроения, которые, будучи по природе своей совершенно вторичными, приобретают огромную важность, заслоняя при этом истинные ценности. Вот в чём наша проблема.