Александр Пятигорский - Введение в изучение буддийской философии

4. А как же, о монахи, созерцает он ум как ум [182] Важно иметь в виду, что «ум» и «объекты ума» являются двумя различными объектами созерцания. Ибо «ум» рассматривается и в его способности производить изменения в себе самом. Так, например, он может сам себя созерцать. «Объекты ума» (за исключением «ума» как «объекта ума») являются пассивными объектами созерцания. Опять же — ум мыслит, объекты ума мыслятся и мыслимы. ? А так. Созерцая ум, он осознает его либо как испорченный похотью, либо как не испорченный похотью; либо как извращенный ненавистью и невежеством, либо как ими не затронутый; либо как возвышенный, либо как не возвышенный. Так же осознает он ум как сосредоточенный в созерцании или как не сосредоточенный в созерцании. И наконец, монах, созерцающий ум, осознает его либо как освобожденный, либо как не освобожденный [183] «Освобожденный ум» — технический термин буддийской йоги, означающий ум, временно освобожденный созерцанием от скверн, замутнений и «притоков». .

5. Как же тогда, о монахи, созерцает монах объекты ума как объекты ума? Прежде всего, он созерцает объекты ума в связи с пятью главными умственными препятствиями [184] «Пять препятствий» (Р. pancanivarana) являются по преимуществу основными факторами, мешающими обратному вспоминанию, созерцанию и сосредоточению сознания, самадхи. «Внутренними» называются препятствия, причиняемые самим умом, а не органами чувств и их объектами. Так, например, неправильное направление ума, неспособность к сосредоточению и неуравновешенность являются такого рода препятствиями. , это: чувственные желания, злая воля, лень, пассивность, беспокойство, угрызения совести и сомнения. Он точно осознает, которое из этих препятствий есть в нем сейчас, в момент осознания, которое из них в нем отсутствует, которое только еще возникает и которое уже прекратилось. И он точно осознает, которое из них им покидается, отбрасывается, чтобы в будущем не было более его возникновения и т.д. Так он созерцает объекты ума в связи с пятью препятствиями. Но еще созерцает он объекты ума в связи с пятью агрегатами индивидуального существования, скандхами, привязанными к становлению и существованию [185] Пять скандх по определению обусловлены привязанностью и оттого называются «скандхи привязанности». . Он осознает так: «Вот форма, таково ее возникновение, таково ее исчезновение; вот восприятие, вот санскары, вот сознание в его возникновении и прекращении... и т.д.». Так монах созерцает пять агрегатов, скандх, в их связи с объектами ума.

6. Наконец, о монахи, вот как монах созерцает объекты ума в их связи с внутренними и внешними основами [186] «Внутренние основы» — это шесть чувственных восприятий, «внешние» — это объекты органов чувств. чувственного восприятия. Он осознает формы и осознает оковы [187] «Оковы» здесь — метафора зависимости от чувственных раздражителей и от рефлексов на раздражения. , возникающие из форм (так же как из бесформенного), те оковы, что возникли, те, что еще возникнут, и те, что отброшены, разорваны, чтобы более никогда не возникнуть. Еще, о монахи, он созерцает объекты ума в связи с семью членами Пробуждения [188] «Член» (Р. и Skr. anga) — это часть или элемент целого, возникающий либо одновременно с целым, либо после него. . Так он осознает их, начиная с обратного вспоминания: «Есть во мне обратное вспоминание, нет во мне обратного вспоминания». Таким же образом он осознает другие шесть членов Пробуждения — исследование дхарм [189] «Исследование состояний» (Р. dhammavicaya) — это детальное исследование всех дхарм в обратном вспоминании созерцателя. , энергию [190] «Энергия» (Р. viriya, Skr. virya) означает интенсивность и эффективность действия или усилия. , созерцание [191] «Созерцание» (Р. jhana, Skr. dhyana) употребляется здесь как в общем смысле, означая буддийскую йогу в целом, так и в смысле особых состояний сознания, производимых созерцанием. , дхьяну, сосредоточение сознания, самадхи, полную равность ко всему и успокоенность. Тогда, о монахи, он будет созерцать объекты ума в связи с Четырьмя Благородными Истинами. Каждую из них он будет вновь и вновь (т.е. в связи с каждым другим объектом ума) осознавать как она есть: «Это страдание, это — возникновение страдания, это — прекращение страдания и т.д.».

О монахи, коль разовьет в себе монах эти основы обратного вспоминания и будет ему предаваться в течение семи лет, то плодом этого ему будет либо конечное признание [192] «Конечное знание», точнее, «признание» (Р. anna, Skr. ajna) — знание архатом своего архатства. его архатства, либо — если еще остались в нем следы привязанностей — невозвращение [193] «Невозвращение» (Р. и Skr. anagamita) — состояние йога, достигшего Пробуждения, которому предстоит рождение в Высшем мире, где он достигнет буддства, уже больше не проходя человеческой жизни. .

Так сказал Господь. И возрадовались монахи его словам.

0. Принцип установления обратного вспоминания очень прост: Созерцатель созерцает объект A и, созерцая этот объект, осознает себя самого как A, так устанавливается обратное вспоминание. Но что такое обратное вспоминание в этом тексте, обозначенное словом смрити? Вопрос ставит нас лицом к лицу с центральной дилеммой понимания буддийской философской (и йогической) терминологии: или мы будем исходить из того, что в самих истоках (буддийских или не-буддийских) так называемого «раннего исторического буддизма» содержались какие-то еще не получившие наименования идеи, ждавшие, пока ранние буддийские учителя их назовут и определят, или мы примем, что в тех же истоках уже имелись слова, которые позднее были использованы буддийскими учителями для обозначения специфически буддийских идей, до возникновения буддизма не существовавших. Я в этих семинарах в общем придерживаюсь второй гипотезы. Но эти наименования не только обозначали специфически буддийские идеи и вещи, но сами становились этими идеями и вещами, приобретая тем самым особый символический смысл. Смысл, не обязательно вытекающий из прежнего или буквального значения этих слов. Заметим в этой связи, что смрити (на пали — сати) является одним из самых трудно переводимых буддийских терминов. Хотя его санскритская этимология вызывает сильные ассоциации с такими значениями, как «память» и «вспоминание», его концептуальное содержание гораздо глубже и богаче всей суммы значений, в которых смрити употреблялось в текстах обеих колесниц.

1. Исходя из истолкования понятия смрити великим буддийским комментатором Буддхагхошей, я бы предложил следующее операциональное определение: смрити — это такое вспоминание. во время которого вспоминающий присутствует в каждом (вспомненном) объекте своей прошлой мысли. Но это определение опять (уже в который раз) сталкивает нас с проблемой времени. Но какого именно времени, точнее, времени чего? Отвечаю, опять же следуя за Буддхагхошей. «Во время» здесь — это не время вообще, а настоящее время обратного вспоминания. Такое время сводится к данному мгновению обратного вспоминания и условно может рассматриваться как время созерцания вообще. Дальше, «вспоминающий» в нашем определении — это сознание вспоминающего, т.е. то, что сознает свои объекты. «Прошлая» мысль здесь является прошлой только в силу своего противопоставления настоящему моменту обратного вспоминания. Сейчас весьма заманчивой была бы гипотеза, что само событие прошлой мысли генерируется событием обратного вспоминания. Но опять же, когда генерируется? В промежутке между временем прошлой мысли и настоящим временем вспоминания. Этот промежуток в принципе не определен в терминах внешнего времени, ибо оба события могут либо совпадать во внешнем времени, либо одно может следовать за другим (даже первое за вторым!). И наконец, «вспоминающий присутствует... в каждом объекте своей прошлой мысли... » можно было бы понять следующим образом. Поскольку каждое событие возникновения мысли состоит из самой мысли вместе с ее объектом или объектами и из мысли о мыслящем, и поскольку обратное вспоминание, смрити замыкается по определению на вспоминающем, т.е. на мыслящем, то этот вспоминающий находится в каждом объекте, который он вспоминает, а тем самым и порождает (вместе со своей мыслью). Соответственно, время его «присутствия» в объекте прошлой мысли и есть йогическое время или время созерцания, совпадающее со временем прошлого объекта мысли. Предположим, что, во-первых, идея внешнего времени или времени вообще, могла возникнуть на основании времени созерцания, а последнее могло возникнуть как вывод из осознания обратного вспоминания.