Софроний - Духовные беседы

Кратко я выразил вам сегодня то, что можно, и хорошо, положить в основу нашей монашеской жизни. Когда мы впадаем в это русло нашего богословского размышления, то встречаемся с мыслью: как проявляется персона-ипостась в жизни? Как она реагирует на все? Если мы остановим глаз наш духовный на этом, тогда жизнь наша станет более разумною и подобное «внимание» примет характер уже знания пути к Богу. Как всегда, я предлагаю вам обратиться к тому, что мы получили от нашего блаженного покровителя старца Силуана.

Итак, «мы есмы боги» (ср.: Ин. 10:34) по содержанию нашей жизни, а не по сущности. Иначе говоря, даже до предела обоженные святые не являются Богом для человека, но суть боги по содержанию и по форме бытия своего. В чем подобие? Подобие — в образе бытия: как Бог живет, так и мы должны жить, когда реализуется наше спасение. А спасение, как мы всегда говорим, начинается с очень маленьких актов — послушания, покаяния, смирения, воздержания.

Итак, в аскетической жизни нашей нам надо войти в опыт того, как проявляется принцип ипостаси, персоны, в тварном человеке; каковы реакции человека-персоны на все происходящее кругом него и с ним; по каким словам его мы можем судить о том, насколько приближается он в своем мышлении к ипостасной форме бытия, свойственной персоне.

Возьмем яркий и бесконечно могущественный пример проявления персоны в эпилоге Евангелия от Матфея. Господь говорит ученикам: Идите научите все народы (Мф. 28:19). В этом выражении «все народы», конечно, мы усматриваем уже Персону Бога. И это — Божественная форма бытия, которая объемлет все тварное.

Как пример я могу вам привести сегодня в утешение слова нашего духовного покровителя Силуана.

Он молился о том, чтобы Бог просветил все народы, всякого человека Духом Святым. [262] См.: Архим. Софроний. Преподобный Силуан Афонский. С. 119. Из этой молитвы видно, что ему была дана благодать молитвы уже ипостасной. Приведу пример из писаний старца. Он говорит, что душа, познавшая Духом Святым Господа, мыслит так: «Когда я умру, то умолю Господа за весь христианский род». И опять приходит мысль: «Но как возможно, чтобы, созерцая вечный Лик Бога-Творца, я сохранил бы в себе память о твари?» И опять душа говорит: «И все-таки когда я явлюсь пред Богом, то умолю Его о всем человечестве». [263] См.: Там же. С. 138. Видите, какая постепенность? Сначала он говорит, что, «когда умру, умолю Бога о всем христианском роде», потом вдруг возводится в созерцание вечного Лика Божиего и оттуда обращается уже более совершенно: «умолю о всем мире». В этом движении души, органически вполне нормальном, сказывается подвиг наш православный монашеский; и в сем писании нашего блаженного отца Силуана мы видим персону.

Так, когда мы войдем в эту колею богословской мысли, тогда приобретем, как естественную и беструдную, способность контроля над своим умом, над своим сердцем. И молитва наша не будет только призыванием Бога в трагических положениях, но и умным разумением конечной цели Господа, Творца и Бога нашего.

Жизнь Самого Христа естественным образом сообщается нашему уму и сердцу. Не как-то нарочито, но каким-то естественным движением души мы живем трагедию всего мира особенно в наши дни, когда сотни миллионов людей стоят на грани смерти от голода. Наша Литургия становится приношением за все человечество.

Итак, дорогие мои братья и сестры, сохраним всю серьезность нашего пути монашеского! Аминь.

Пост — время подражания Христу. О духовной последовательности жизни Христа: Кесария, Фавор, Голгофа. Апостолы — свидетели Божества на Фаворе. Об усвоении жизни Христа. Чаша Христа — Его истощание — недостижима человекам. Исход Христа как явление Его Божественного смирения. «Будьте как дети». Непостижимость победоносного истощания и смирения Христа. Смущение из-за рабских форм нашего покаяния. Пример Господа и Его смирения. Духовники должны уподобляться Христу в Его самоуничижении. О страдании христиан в России. Чем глубже подражание Христу, тем ярче в нас ипостасное начало.

Как нам сделать жизнь Христа нашей жизнью? — Читая Евангелие и другие книги, узнавая о том, как провел Свою жизнь Господь на Земле, — мы, по совету Самого Христа, следуем Его «примеру» (см.: Ин. 13:15): Он дал нам образ, как надо жить, чтобы нейтрализовать последствия греха нашего праотца Адама. И видя, как действовал Христос, так и мы стараемся действовать, и особенно посвящено этому время Великого поста. Господь пришел на землю, чтобы спасти Адама. Адам сделал попытку стать богом помимо Бога. Такой гордый порыв! А Господь открыл нам, что Он, Творец всего сего космоса, — Он смиренен в сердце Своем.

Церковное последование Великого поста, Страстной недели и Воскресения немного отличается от исторического хода событий, ибо шествие Христа на Голгофу началось с того момента, когда апостолы уже исповедали Его не только как великого пророка, но и как Сына Божия, единосущного Отцу. Этот момент чрезвычайно важен.

В течение Своей земной жизни Господь несколько раз избегал смерть — Его хотели побить камнями. Не зная, о чем идет речь, мы могли бы сказать: «Вот, Ты пришел умирать за нас, но вот мы видим, что Ты уклоняешься, когда Тебя хотят побивать камнями». Но Иоанн Богослов прекрасно говорит: «Его час еще не пришел» (Ин. 7:30). Надо было, чтобы ученики не только исповедали устами Петра, что Он — Сын Божий, но действительно узрели бы сие откровение и могли быть свидетелями Его Божества. Когда они шли в Кесарии Каппадокийской, тогда Господь спросил: «А вы за кого Меня считаете?» И Петр ответил Ему: «Ты — Христос, Сын Бога живаго». После этого Господь говорит: «Среди вас есть некоторые, которые узрят Царство в силе еще прежде, чем они покинут этот мир». Шествие к горе Фавор продолжалось приблизительно шесть дней, молча. Взошли на гору с Ним Его обычные сомолитвенники: Петр, Иаков и Иоанн. И Христос молился — и явились Ему два мужа, как говорит Лука-евангелист, — Моисей и Илия, наиболее яркие представители всего Ветхого Завета. И они беседовали со Христом о Его предстоящем исходе во совершение Его дела искупления Адама.

После того как апостолам на горе Фавор явлено было нетварное Божество Христа и тем самым появились свидетели Его Божественного характера как единородного Сына, от Отца рожденного, Христос мог позволить уже отдать Себя на смерть ради искупления Адамова греха. Иначе — если бы не было на земле никакого свидетеля Божества Христа — Его считали бы в лучшем случае одним из величайших пророков. Но, по нашей вере, Христос не был только пророк в обычном смысле этого слова, хотя в Его служении есть элемент пророческий; но Сам Он не от плоти рожденный человек, а воплотившийся Бог.