Андреас Конанос - Христос посреди нас. О святости повседневной жизни

Когда Сергий Радонежский основал монастырь, он назвал его в честь Святой Троицы. И на вопрос, почему у монастыря именно такое название — Троицкий, — преподобный отвечал: «Хочу, чтобы жизнь братии здесь была подобна по возможности (ибо полного соответствия быть не может) Пресвятой Троице».

Три Лица в одной Сущности. Различные, но пребывающие в Единстве. Такими следует быть и нам. Будем любить Одного Бога, молиться одними словами и пребывать в единстве церковном, но — каждый со своей уникальностью, своим характером.

«Если бы Авраам действительно был вашим отцом, — говорил Господь фарисеям, — вы бы не делали того, что сейчас делаете. Вы бы поступали так, как Авраам. А вместо этого вы хотите убить Меня, ненавидите, ведете на смерть… Авраам не делал ничего подобного» (см. Ин. 8: 39–40).

Вот и мы сегодня: называем себя православными, но поступаем при этом так, как никогда бы не поступили почитаемые нами святые, живи они среди нас.

Как-то в разговоре с одним иеговистом я, окончательно утомившись (а с иеговистами действительно очень трудно беседовать, никаких точек соприкосновения), просто спросил его:

— Скажи, если сейчас, разговаривая со мной, ты почувствуешь в моих словах истину — ты изменишься? Или ты уже заранее решил, что ни за что не поменяешь свою точку зрения, даже если наступит конец света?

— А ты? — спросил меня в ответ иеговист.

— Я — да.

— То есть как это? Ведь ты — священник!

— Хочешь — верь, хочешь — нет. Я готов поменять свою точку зрения.

Если я пойму, что не обретаю покоя ни в Церкви, ни в повседневной жизни, то не захочу оставаться таким, какой я есть. Вот что мне хотелось донести до этого человека. Я не случайно стал православным священником. И, будучи священником, не собираюсь отказываться от изменений в себе самом. Да, я совершил безумный поступок — превратился из мирянина в архимандрита, но если ты на деле убедишь меня в том, что твои слова — истинны, и мое сердце, моя душа примут это, — я брошу то, чем занимаюсь.

Но пока я не могу сделать этого, потому что, как сказал святитель Поликарп, епископ Смирнский, палачу, убеждавшему его отречься от Христа: «Я люблю Его столько лет, и ни разу Он меня не разочаровал».

Если бы Господь разочаровал меня, я бы от Него отрекся. А сейчас почему я должен это делать? Истинное православие не разочаровывает и не делает фанатиком. Мы веруем не потому, что в какой-то момент пришли к вере и теперь нам некуда деваться. Нет, дорогой! Если ты свидетельствуешь об истине, подтверди это делами! Не останавливайся в поисках! Церковь ничего не боится. И чем больше ты стремишься к истине в православной вере, тем больше убеждаешься в ней и склоняешься перед Богом, говоря: «Как прекрасно то, во что мы веруем!»

Удивительно! Настоящий православный христианин не боится искать истину. Иначе не было бы у нас замечательных древних святых, которые спорили с еретиками и язычниками. Они шли на спор не для того, чтобы научить православию.

Они просто жили Христом и делились Им с людьми, обезоруживая их.

А сегодня мы или стремимся просто рассказать о своем вероучении, или даже не стремимся, потому что не знаем, как объяснить то, во что веруем. И у нас нет той открытости миру, какая была у древних святых.

Они не боялись ничем рисковать, не боялись ничего потерять, потому что в сердце у них был Христос. И сегодня они бы не общались с людьми формально, они бы говорили о Святой Троице так, как повествовал в свое время Василий Великий. Он не сидел перед этим за компьютером, составляя план проповеди. Он просто увидел явление Троицы и сказал: «Бог — Един в Трех Лицах. Я видел Его, видел Его Свет». Так же и прочие святые. Они видели Отца и Сына и Святого Духа, и потому их слова были убедительны. А мы не видим Бога, потому и не можем никого убедить. Вот почему нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем стать настоящими православными христианами.

Говорится, что красота православия наиболее отчетливо проступает во время гонений, в критических ситуациях — тогда, когда все наносное отходит на второй план и открывается настоящее. Но вот что важно. Всем нам не помешает покаяться в том, что именем Господа мы очень часто прикрываем собственные амбиции, желания и мнения. И вместо Божественного Откровения веруем в какие-то свои идеи. А православная вера — это именно откровение, здесь нет идеологии. Мы же, напротив, постоянно что-то выдумываем и при этом считаем, что Бог рассуждает точно так же. А когда люди начинают смеяться над нами, мы с гордостью говорим: «Я страдаю за Христа и веру православную!»

Когда я был маленьким, у нас была соседка-протестантка. Ее муж часто бил ее, а она радовалась и говорила, что терпит побои во имя Христа. Как-то она так и сказала мне:

— Смотри, что я претерпеваю ради Христа!

Я был мальчишкой, и потому мне хватило наглости сказать ей в ответ:

— Ты терпишь все это не из-за своей веры, а из-за своей глупости.

А затем добавил:

— Извини, но тебе от этого только хуже. Сделай что-нибудь!

Эта женщина радовалась, когда ее бил муж.

Примерно так же поступает и большинство из нас, слыша обвинения в свой адрес. «Видите? — говорим мы. — И меня гонят, как гнали когда-то святых. Гонят за православную веру!» В таком случае нам могут сказать: «Погоди. За имя Христа тебя преследуют или все-таки за безумные идеи и ошибочные представления о Боге?» Повторю, в данный момент речь идет не о догматах православия, а о нашей жизни. Неужели мы правда знаем, чего хочет Бог? Знаем, конечно! Мы все знаем. А особенно знаем все, что касается наших детей… Один молодой человек пришел к старцу Порфирию, а старец сказал ему прямо противоположное тому, что юноша слышал от своего отца. Отец твердил только одно: «Нельзя этого! Нельзя того! Нельзя, нельзя, нельзя!»

А другой молодой человек как-то пришел к старцу Паисию и спросил:

— Отче, я хочу уехать в Америку и играть там рок-музыку. Это неправильно?

Старец ответил:

— Я ничего не понимаю в рок-музыке. Поезжай куда хочешь, главное — люби Христа и никогда не отступай от Него.

Лично я бы сказал этому молодому человеку никуда не ехать. И его отец сказал бы ему то же самое. Мы посоветовали бы юноше бросить свое увлечение, потому что в нем много соблазнов. Но молодой человек в тот момент не был готов слушать такие советы. Православие — это когда ты знаешь, каксказать человеку то, что хочешь ему сказать, и говоришь это в нужный момент, чтобы он услышал тебя и при этом не отверг твои слова. Необходимо научиться говорить правильные вещи правильно, чтобы другая душа смогла принять их без сопротивления.