Пол Биллхаймер - Не расточай свои печали

Это такое страдание, что мучит многих, ищущих исцеления. Эти люди понимают, что существует учение об исцелении. Они знают, что искупительная миссия Христа полностью завершена. Они всем сердцем верят, что Иисус понёс на Себе их болезни и взял их скорби. Они убеждены в том, что по закону они освобождены от власти дьявола. И всё же вера, приносящая фактическое освобождение от болезней, кажется чем-то совершенно недостижимым. Иногда это продолжается в течение многих лет или даже вплоть до смерти. Некоторые исцеляются, но многие остаются со своими недугами. Некоторым дается вера для исцеления, а другим - нет.

ГЛАВА 6

ВЕРА, БОЛЕЕ ВЕЛИКАЯ, ЧЕМ ОСУЩЕСТВЛЯЮЩАЯ

Величайшее вечное приобретение

До недавнего времени, в течение всего своего долгого проповеднического служения, я был вполне убеждён в том, что сверхъестественное немедленное исцеление ВСЕГДА приносит больше славы Богу и больше вечной пользы, чем продолжающее страдание. Для исцелённого это, возможно, и верно. Всевышний Бог знает, что Он делает. Ну а кому всё же не удалось исцелиться" Не может ли для них дело обстоять по-другому? Давайте взглянем на вещи с этой точки зрения. Если цель Вселенной – воспитание в человеческих существах богоподобного характера, то есть качеств любви-агапе. и если такие качества могут быть развиты только через страдания, то не может ли наша закалка в бедствиях принести на земле и в вечности желанный, а то и превосходящий границы желаемый результат? Ответ в каждом отдельном случае будет зависеть от отношения данного человека к дисциплине. Отрицательная реакция на происходящее или мятежность– есть не более, чем бесполезное расточение наших скорбей, в то время, как смиренное принятие и сломленность дают место созданию "преизбыточной вечной славы".

Великая святость часто означает великие страдания

Многие величайшие святые, более всего потрудившиеся для утверждения Царства Божьего на Земле, – это те, кто больше всех страдал. Мир никогда бы не услышал о мадам Гюйон и Церковь никогда бы не обогатилась благоуханием её жизни, да и вечность, возможно, была бы беднее, если бы женщина эта не восторжествовала над страданием. Если у кого и есть основания растрачивать свои скорби в жалобах на судьбу, то она в первую очередь могла бы предъявить на это своё право. Но благодаря глубине её триумфального смирения, она превратила свои несчастия во внутреннее совершенство, которое стало указующей вехой страдания для последующих поколений в духовной жизни и вероятно, послужило ценным вкладом в сокровищницу вечности. Достаточно сказать, что среди тех, кто вдохновился примером её жизни и духовным свидетельством, был святой Фенелон. А если бы мадам Гюйон была исцелена от своей оспы и избежала бы всех связанных с этим недугом страданий и скорбей, разве было бы это более полезным для Царства Небесного, принесло бы это больше славы Христу, и приобрела бы сама она сколько-нибудь больше достоинства в вечности? Вот её слова:

"Из-за оспы я чуть было не лишилась зрения. Одна из глазных желез была повреждена. Время от времени между больным глазом и носом возникал нарыв, который страшно болел, пока его не вскрывали. Из-за нарыва голова моя так распухла, что даже подушка нестерпимо давила. Малейший шум был пыткой, не говоря уже о том, что приходилось испытывать, когда порой в моей спальне сильно шумели. И все же это время принесло мне величайшую отраду. Тому было две причины. Во-первых, я была все время предоставлена самой себе и наслаждалась одиночеством. Во-вторых, было удовлетворено мое желание пострадать, желание настолько сильное, что никакие аскетические строгости, применяемые к телу, не могли бы перебить это желание. Это было бы все равно, что пытаться каплей воды затушить большой пожар. В самом деле, какими бы ни были суровости и лишения, которыми терзала я свое тело, все это не удовлетворяло моей "жажды креста". Только Ты один, о Распятый Спаситель, можешь сделать крест человека действенным, чтобы на кресте этом нашло свою смерть мое "я". Пусть другие благословляют себя в своей безмятежной и легкой жизни, наслаждаясь и блистая на своих временных жалких небесах. У меня же желания обращены на другой путь: молчаливым путем страдания за Христа я стремлюсь объединиться с Ним, умертвить в себе все природное, естественное, чтобы мои чувства, мысли и воля, умершие для мира, могли жить полной жизнью в Нем".

Глубокое проникновение в любовь-агапе есть нечто большее, чем вера, "передвигающая горы"

Весьма вероятно и даже возможно то, что мадам Гюйон, восторжествовавшая над своими бедствиями и, в особенности, над своей мучительной болезнью, больше прославила Царство Небесное и больше приобрела для себя в вечности, чем если бы она чудесно была исцелена и избавлена от всех страданий. История ее жизни создает впечатление, что совершенное ее смирение и вера в премудрость и доброту обожаемого ею Господа были более желанны и доставили больше радости сердцу Господа, чем если бы она через всемогущую веру пришла к исцелению. Вера, которая может заявить: "Вот Он убивает меня, но я буду надеяться", может быть более драгоценна в Божьих глазах, потому что она исходит от более самоотверженной любви, чем вера, "переставляющая горы". Слова великого апостола подтверждают это: "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто" (1 Кор. 13:1-2).

Только совершенная любовь к Господу помогла мадам Гюйон восторжествовать над своими страданиями, болью и неописуемыми бедствиями, включая и смерть ее детей и самых близких ей людей. Так разве не может быть, что и многие другие страдальцы, отчаявшиеся получить чудесное исцеление, имеют такую же великую и даже большую возможность прославить Бога торжественным принятием, как и мадам Гюйон, своих страданий и развить в себе качества любви-агапе, которая является официальной валютой на небесах.

Герои веры, упоминаемые в Послании к Евреям Одиннадцатая глава в Послании к Евреям проясняет этот вопрос. Начиная с 32-го по 35 стих этой главы, апостол перечисляет героев веры, которые были чудесно, славно и сверхъестественно спасены. Невозможно найти что-нибудь подобное не анналов священной истории. Среди других эффектных избавлений (например, упоминание о Данииле, избавленном от львов и о трех еврейских юношах, спасенных из раскаленной печи) говорится о сверхъестественном исцелении, когда "укреплялись от немощи" (34 стих) и даже воскресали из мертвых (35 стих).

Автор Послания говорит также и о других героях, начиная с середины 35-го стиха, которые "замучены были, не принявши освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу. Были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления" (35-37). Согласно 39-му стиху "все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного.

Героизм смиренного перенесения бедствий