Андрей Ткачев - Почему я верю. Простые ответы на сложные вопросы

Болезни мира не исцеляются человеческими руками — это очень важный кирпичик адекватной картины мира. А уверенность в том, что мир может быть радикально и качественно изменен человеческими усилиями, — это глубокое заблуждение, граничащее с отвержением веры в Бога, веры в грехопадение и искупление человека. Мир будет радикально обновлен и переменен только во втором пришествии Христа.

Зная все это, верующий будет активен, но — смиренно, ограниченно активен. Ведь только гордый всегда старается взять на себя больше, чем может понести, и приписывает себе большую значимость, чем имеет на самом деле.

— Как раз гордого-то деятельность и может смирить, разве нет?

— Гордого деятельность может скорее поломать, чем смирить. Поломать и оставить лежащим на обочине. А вот отстранение от деятельности может помочь смириться. Как помогает осознать свою недостаточность невероятной красоты пейзаж, на фоне которого ты очень-очень мал.

Представим, например, что голливудский актер, получивший премию «Оскар», ослепленный вспышками фотоаппаратов, уставший от раздачи автографов, опьяненный всеобщим вниманием, вдруг попадает на неделю в какую-нибудь деревянную хижину, одиноко стоящую на горном плато. И — ни одного репортера, никого, кому он был бы нужен. Телефон сел — не с кем поговорить. И при этом каждое утро и каждый вечер — удивительной красоты восход и закат. В первый день он, вероятно, будет отдыхать от всего и наслаждаться одиночеством, во второй — одиночество станет ему уже в тягость, в третий — он понемногу успокоится, а через неделю — забудет о том, что он голливудский актер, получивший «Оскар», и начнет понимать, что он просто букашка на спине огромного кита, который плывет в Мировом океане.

Влезть в гущу очень часто значит впоследствии — сломаться, а устраниться — значит спастись. Смиряться лучше от маленьких неудач. Например, от больного зуба. От потекшего крана.

— Возвращаясь к вопросу о деятельности и жизненной активности… Христос ставит нам в пример птиц небесных, которые не сеют, не жнут, но которых питает их Небесный Отец [22] См. Мф.6: 26. . Но ведь современники Христа, слышавшие эти слова, были не менее наблюдательны, чем режиссеры каналов Discovery или Animal Planet, — они понимали, что птицы вовсе не сидят на месте. Еще солнце не рассвело, а птицы уже начинают чирикать, свистеть, летать туда-сюда, ища себе пропитание и материал для гнезд. Потом в гнездах появляются птенцы, и их тоже надо кормить и растить…

Птицы небесные находятся в постоянном движении. Они трудятся, и еще как! И Христос указывает на птиц небесных, как на пример для нас. Это вовсе не призыв к бездеятельности. Надо понять, что есть нормативная трудовая активность, понятная любому человеку самой простой профессии — гончару, бочкарю, таксисту, — та активность, которая позволяет кормить себя и свою семью и еще кому-то при этом помогать. А есть активность, имеющая другие цели: например стать финансово успешным — в бизнесе, или стать самым известным — в творческой профессии, или самым влиятельным — в политике. И тут если человек ставит себе цели в превосходной степени — «хочу, чтоб мое имя было на Аллее славы!», или «хочу, чтобы обо мне писал Forbes!», или «хочу войти в историю как второй Уинстон Черчилль!», — то, конечно, такая активность должна настораживать и пугать верующего человека. Он должен по нюху ощущать здесь запах серы.

— Есть в миропонимании верующего человека категория, незнакомая неверующему. Это воля Божия. И часто верующих обвиняют в том, что они, вместо того чтобы «заняться делом», медлят, ища воли Божией на то или другое в своей жизни.

Так вот как совместить, с одной стороны, такую хорошую активность, а с другой стороны, созерцание, слушание — то есть попытку услышать, что я должен делать?

— Сочетание созерцания и действия — это нормальная практика любого человека. Независимо от веры, люди пытаются оценить результаты своего труда и понять, куда им двигаться дальше. Неверующие летчики проводят разбор полетов. Менеджеры и аналитики рисуют какие-то графики, строят прогнозы. Анализ прошлого, планирование будущего — это тоже своего рода созерцание.

Созерцание — это вовсе не бездействие. Как живет любой организм? Он чередует труд и отдых. Никакой человек не может быть активен 24 часа в сутки, сон необходим ему точно так же, как бодрствование. И ведь во время сна человек на самом деле не совсем бездействует — его мозг обрабатывает информацию, полученную задень, отбрасывает ненужное. Происходит своеобразная «промывка» душевных окон. Это и есть своего рода созерцательная работа.

И невозможно одновременно и действовать, и созерцать, необходимо менять режимы действования. Скажем, если человек занимается не тем, чем нужно, как он поймет это, находясь в безостановочном беге? Действующий может видеть только то, что находится перед его носом, а созерцающий пытается подняться над ситуацией, посмотреть шире: вдаль, назад, направо, налево.

Другое дело, что неверующим исключено присутствие Божие в жизни. Если верующий, зная свою ограниченность и зная, что Господь — Вседержитель, может обращаться к Нему, спрашивая: «А что Ты ждешь от меня? Что я должен делать, куда благословишь меня двигаться?», то у неверующего этого нет. Он не спрашивает и не ждет ответа, но, где на эмоциях, где на интуиции, пытается двигаться туда, куда, как ему кажется, двигаться правильно.

Как больная собака нюхает траву, пока не найдет нужную, лечебную для нее. Как рыба, идущая на нерест, выбирает речные пути. Человек совершенно точно так же может интуитивно делать правильные вещи. Но в любом случае его тревожит: правильно ли я делаю? правильно ли то, чем я занимаюсь? Ведь когда человек делает совершенно не то, к чему призван, он разрушается, он чувствует себя выпавшим из правильного потока жизни и лежащим на обочине или идущим куда-то в ложном направлении.

— Впрочем, для верующего человека есть вторая опасность — он может слишком много полагаться на Бога.

У Лескова описывается такой анекдотический случай: какие-то фуражиры в кавалерийских войсках не обеспечили нормальной пищи коням. И вот начинается поиск виновных: инспектирующий генерал кричит на полковника, полковник — на подполковника, подполковник сваливает все на капитана, капитан — на интенданта, интендант — на фуражиров, фуражиры — на Господа Бога, а Господь Бог — «не конюх, чтобы ваших лошадей кормить!»

И действительно, тут надо вовремя оборвать эту цепочку, чтобы не сваливать на Бога свои неисправности, не говорить «так Богу угодно!», тогда как исправление ситуации было в наших силах.