Иоаннис Каравидопулос - Введение в Новый Завет

Четвертое Евангелие от начала и до конца несет на себе совершенно ясный отпечаток одной личности: у этого труда один автор, который обладает огромным и непоколебимым авторитетом самого апостола Иоанна, ученика, «которого любил Иисус». Но одновременно на всем протяжении Евангелия мы видим присутствие Церкви, которая свидетельствует как о самом этом ученике, так и об истине того, о чем этот ученик сообщает. Профессор Савва Агуридис (Σ. Αγουρίδης), который больше кого бы то ни было в Греции занимался четвертым Евангелием, высказывает предположение, что апостол Иоанн, может быть, не успел издать свое Евангелие, и тогда ответственность за окончательную редакцию текста берет на себя Ефесская Церковь [99] Άγουρίδη Σ. Εισαγωγή είς τήν Κ. Διαθήκην, σ. 163. . В любом случае наиболее распространенным в наши дни становится представление о неком «иоанновском круге», из которого происходят четвертое Евангелие, три Соборных послания и Апокалипсис. Не нужно противопоставлять авторитет апостола Христова, которым запечатлены все эти труды, и их конечную редакцию. Богодухновенность заключается не в словесных формулировках (как думают фундаменталисты всех времен), но в истинах, которые содержит в себе текст. За эти истины ручаются и авторитетность апостола Иоанна Богослова, и сама Церковь, в которой эти истины обретают свои плоть и кровь.

Язык и стиль четвертого Евангелия несут в себе некоторые характерные особенности, которые не встречаются в других книгах Нового Завета. Четвертому Евангелию присуща совершенно особая манера изложения материала: повествование многократно возвращается к одной и той же теме, движется как бы по кругу или скорее по спирали, с каждым витком вовлекая в себя все новые элементы. Здесь нет и речи о монотонном повторении, но скорее о циклическом возвращении к предыдущей теме, которое имеет целью лучше выяснить какой-либо вопрос или добавить к уже сказанному новые подробности. Эта же особенность стиля распространяется и на три Соборных послания апостола Иоанна. Один толкователь уподобляет это своеобразное движение мысли евангелиста волнам морского прилива, которые догоняют и сменяют друг друга, пока не достигнут берега.

Также в четвертом Евангелии часто находит свое применение особый литературный прием, так называемый метод недоумений (τεχνική τών παρανοήσεων). Поучения Спасителя слушатели вначале воспринимают поверхностно, не чувствуют всей их духовной глубины. И это обстоятельство дает повод Спасителю разъяснить подробнее Свои слова, пока они не будут восприняты слушателями правильно, будь это ученики или другие люди. Например, Иисус Христос говорит Никодиму, что человеку нужно заново родиться, чтобы жить новой жизнью, которую Бог дает миру. Его собеседник вопрошает, как может человек войти в утробу своей матери, если он кроме того уже весьма стар (Ин. 3, 3–4). Когда беседует с самарянкой о «воде живой», та недоумевает, как Он сможет дать ей эту воду, если у Него даже «почерпала» нет, а колодец глубок (Ин. 4, 10 и след.). Когда говорит иудеям: «Куда Я иду, вы не можете придти», — те думают, будто Он хочет Сам Себя убить (Ин. 8, 21–22), и другие подобные примеры. Во всех этих случаях «метод недоумений» позволяет евангелисту выявить глубинный смысл поучений Спасителя, лежащий за внешней словесной оболочкой, на которой часто задерживались Его слушатели. Кроме того, четвертый евангелист нередко вставляет в повествование и свои собственные схолии, чтобы пояснить читателям, о чем идет речь. Это происходит, например, в следующих местах: Ин. 2, 21: «А Он говорил о храме тела Своего»; 4, 2: «хотя Сам Иисус не крестил, а ученики Его»; 7, 39: «Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святаго…» и др.

Эдуард Швейцер (E. Schweizer) в своей работе «Ego eimi…» (см. библиографию в начале главы) называет «иоанновскими особенностями» все редко встречающиеся слова или только ему свойственные выражения, которые присутствуют в четвертом Евангелии и отсутствуют в прочих книгах Нового Завета. Вот некоторые из 33 «иоанновских особенностей», отмеченных упомянутым исследователем: наставления Господа Иисуса Христа, которые начинаются с «έγώ είμι»; употребляемое с артиклем «έμός», разъяснительное вместо заключительного «ΐνα», историческое вместо следственного «οΰν»; фразы «ού… άλλ Ϊνα», «καθώς… καί», «είναι έκ», «γεννηθήναι έκ», «λαμβάνω τινά», «ή έσχάτη ή μέρα», «τίθημι τήν ψυχήν»; бессоюзное сочинение предложений, характерное только для апостола Иоанна богословское значение терминов: слава, час, мир (κόσμος), жизнь, истина, путь, имя, любовь, дерзновение и подобные им.

С тем, что апостол Иоанн издал свое Евангелие в Ефесе в конце I века по Рождестве Христовом, соглашаются как древнее Предание, так и современная наука. Хотя и встречаются иногда отдельные мнения о написании его в Антиохии Сирийской или вообще где-то в Сирии. Те, кто считает, что четвертое Евангелие было написано вначале на арамейском и уже после переведено на греческий, полагают местом его первоначального написания Палестину и называют время между 40–50 годами. Однако большинство исследователей считают местом его написания Ефес. Некоторые даже пытаются обосновать этот взгляд тем доводом, что Ефес является родиной Гераклита, который развил здесь свое учение о логосе (Ίωαννίδης).

Цель написания Евангелия, как объясняет это сам евангелист (Ин. 20, 31), заключается в том, чтобы показать, что Иисус есть Мессия, воплощенный Сын и Слово Божие, и что с верою в Него люди получают жизнь вечную («Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его»). Кроме этой центральной цели евангелист местами преследует и некоторые частные цели, как, например: а) полемика с ересью докетов (Керинф), для которой Иоанн подчеркивает действительность воплощения Сына Божия; б) привлечение оставшихся учеников Иоанна Крестителя в объятия Церкви: эта цель достигается напоминанием того факта, что сам их учитель, Иоанн Предтеча, неоднократно исповедовал, что он не Мессия, а только свидетельствует о Мессии (Ин. 1, 19 и след.); в) отметить враждебность иудеев, которые, притом что изучают Ветхий Завет, не видят его исполнения во Христе; г) указать превосходство возлюбленного ученика перед апостолом Петром, для того чтобы исправить взгляды некоторых кругов на место, которое занимает святой Петр в синоптическом предании (Άγουρίδης); д) обоснование таинств Церкви в их смысловой связи с определенными событиями из жизни Спасителя, а также перенос прежнего эсхатологического акцента к настоящей жизни церковных таинств как предвкушению будущего (Cullmann).