Феодор Студит - Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова

Раньше по одному обстоятельству я не написал. Но теперь пишу моему возлюбленному и святому отцу. Ибо с кем другим из здешних я могу беседовать, как не с издревле и от начала моим знакомым, другом, отцом, защитником, единодушным, единомысленным, соревнователем, и помощником, и советником, и всем, что только можно сказать в отношении близости, заботливости и защиты. [Это] – ради Бога и добродетели, которой ты облекся в своей божественной жизни. В первой из церквей Божиих ты сияешь, как действительно возлюбленный и выдающийся по своим достоинствам. Оттуда ты как бы разбрасываешь лучи (404) до концов земли силой всюду прославленной своей богоименности и своего имени, поистине царского (βασιλείου) [946] Греческое имя «Василий» переводится как «царский», «царственный». – Ред. .

Таков и столь велик ты, человек Божий и достолюбезный отец. Причина, почему мы написали и опять послали верного нашего сына Евфимиана, заключается не в чем ином, как в том же, о чем [говорилось] и в прежних письмах, которые принесли Дионисий и этот же самый Евфимиан, мои искреннейшие и возлюбленные сыны. Хотя они и не принесли нам письменных ответов, но твоими словами и словами священного Мефодия и письмом боголюбивейшего епископа Моновасийского [947] Речь идет об Иоанне Моновасийском. К нему адресовано письмо 274. – Ред. достаточно воодушевили наши смиренные сердца, сообщив доброе и вполне богоугодное и достойное действительно апостольской души, что было сказано с сочувствием и по подражанию Христу, и по внушению Духа и по преданию отцов было подтверждено святейшим апостольским отцом. И мы, смиренные, этого именно и желали сильно – чтобы чрез посредство первопрестольной и богодарованной власти [948] Имеется в виду папа Пасхалий I. – Ред. и по влиянию владыки вашего государства (χα& υμας οικουμένης) [949] Речь идет о короле Людовике I Благочестивом (814–840 гг.). – Ред. была оказана [нам] помощь. Но доселе мы не смели просить об этом высшем благе. Но раз по мановению перста Божия эта мысль возникла в священном сердце, то к этому ведут и обстоятельства, об исполнении этого молимся и мы, недостойные, а прежде всего (да будет это) во славу Божию, которой да послужит величайшая польза Его Церкви. Как един Господь, едина вера, един Бог (ср. Еф. 4:5), так, разумеется, и едина Церковь, хотя она возглавляется у вас. Поэтому, владыки мои, заботясь о нас, вы обеспечиваете себя, ибо говорит [Писание]: чтобы все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1 Кор. 12:25–26) во славу вашу святых. Мы, грешные, напоминаем [вам об этом], но ни в коем случае не наставляем.

Это исходит по Божию определению от блаженнейшего апостольского отца. Кроме тебя, прекрасного сотрудника и достойного советника и во всех отношениях [верного духу] апостольства, кто мог бы примкнуть и содействовать и усиленно желать исполнения божественных нужд? (405) Как и раньше при прежних обстоятельствах, ты вместе с апостольским главой Христовой Церкви явился богоугодно ревнующим Господу, как защитник и покровитель истины.

Молю твою святую душу творить память обо мне, во всех отношениях грешном, чтобы мне спастись каким-нибудь образом.

Богочтимым и духовным моим отцам Иоанну, боголюбивейшему епископу Моновасийскому, и Мефодию, благоговейнейшему игумену, – Феодор, грешный монах и игумен Студийский.

Доброе решение приняла ваша заботливая святость, уйдя от этой душетленной бури и направившись к спокойной пристани [церкви], первостепенной среди всех церквей, тем обеспечив не только свои собственные дела, но по Божественному внушению имея в виду общую пользу, что заслуживает высшей похвалы. Это показало как ваше священное письмо, так и уста возвратившихся наших возлюбленных сынов.

Но благословен Бог, и мысль внушивший, и давший средства, и помогший вам быть хорошо там принятыми, хотя вы бежали один пред другим как бы к Богоносному гробу (ср. Ин. 20:4). И оба вы – вестники радости, по отношению к которым стража еретиков оказалась безуспешной и [благодаря которым] наша просьба, смиренных, определеннее дошла до слуха апостольского отца, и вами обоими было запечатлено то, что по мановению перста Божия было решено в сердце апостольском. Как почетно ваше плавание, как славен подвиг, совершенный вами здесь и сделавший вашу добродетель более громкой, как если бы двумя мужами было совершено общее спасение. Не терновый исповеднический, а песенный [хвалебный] венец из богосплетенных роз [приличествует] вам – подражателю и даже, скажу, одноименному с Предтечей и истинному (406) Мефодию, ибо твое деяние есть как бы полезный для Церкви Христовой путь (μέθοδος) добродетели.

А что еще остается впереди, вы сами, мудрые, знаете, хотя бы мы и умолчали. Бог, начавший через вас благое и столь спасительное для Его Церкви дело, да доведет его до конца. Поэтому напоминаем и просим вас о том, что, как мы уверены, вы, конечно, и делаете. Не переставайте обращаться и молить, доколе не будет доведено до конца то, что боголепно внушено святому первопрестольнику. С этой целью мы и послали Евфимиана, возлюбленного нашего сына, чтобы он также был точным вестником всего того, что здесь делается. Благоволите приветствовать всех соревнователей и святых, и особенно почтеннейшего моего архимандрита [951] Василия. – Ред. . Со своей стороны, и мы, где будет возможно, постараемся сообщать о вас хорошие вести и приветствовать [от вашего имени], кого прилично.

[Col. 1156] Всесвятейшему отцу отцов, светилу светил, господину моему, владыке, блаженнейшему папе Александрийскому – Феодор, нижайший пресвитер и игумен Студийский.

Величайший дар моему смирению и предмет высочайшего желания – удостоиться письменно вступить в беседу с твоею апостольскою главою, не только по ничтожеству моей малости, которая не в состоянии писать и к равным, а тем менее – к столь великой и божественной главе, но и по [трудности] пути на таком расстоянии, особенно затрудняемом языческими препятствиями [954] Очевидно, имеются в виду возможные препятствия со стороны арабской администрации. – Ред. . Однако по благоволению Преблагого Бога мне даровано это по двум причинам: во-первых, чтобы исполнить давнишнее желание мое, [Col. 1157] грешного, мысленно прикоснуться к священным стопам твоим, ибо иначе невозможно (407) было исполнить это желание; и во-вторых, что еще настоятельнее нужно, чтобы сделать более известными божественнейшей главе твоей, как состраждущей членам целого Тела Церкви, случившиеся здесь бедствия, которые, как я думаю, разгласились и в крайних пределах вселенной ввиду важности этого зла.