Феодор Студит - Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова

(513) Пусть отринуто будет от священного общества вместе с настоящим изречением и следующее предложение, как заключающее в себе равную нелепость. Ибо что он говорит? «Умственно сохраняя в душе своей, носи бестелесное Слово». О, безумие! Разве называли Божественные уста бестелесным Слово после того, как Оно стало плотью? Святой апостол называет Христа уже не плотью, но и не бестелесным Словом, когда говорит: потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем (2 Кор. 5:16). Объясняя это, Григорий Богослов указывает на «плотские немощи и всё наше, кроме греха» [1139] Свт. Григорий Богослов. Слово 30, 14 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 371. – Ред. , как и в другом месте говорит: «Уже не плоть, однако не бестелесный» [1140] Свт. Григорий Богослов. Слово 40, 45 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 485. – Ред. . А кто называет Его бестелесным Словом, тот противоречит не только двоим, но и всем богоносным отцам.

Итак, естественным образом доказано, что из нелепого следует нелепое и, по опровержении лжи, в противоположном должна содержаться истина. Каким образом? Изображай Христа, где следует, как имеющий Его живущим в сердцем твоем, чтобы Он и читаемый в книге, и созерцаемый на иконе, как познаваемый двумя чувствами, вдвойне просвещал ум твой, когда ты научился созерцать глазами то, в чем был наставлен словом. И когда Он таким образом воспринимается слухом и зрением, неестественно, чтобы и Бог не прославлялся, и человек благочестивый не приходил в сокрушение; а этого что может быть спасительнее и благоугоднее Богу? Так мы, ничтожные, разумеем истину, хотя некоторые из бывших прежде нас святых отцов иначе понимали разбираемый вопрос.

Об этом изречении кончено. Какое же – Епифания? «Рассудит твое благочестие, прилично ли [Col. 1216] нам иметь Бога, начертанного красками» [1141] Слова св. Епифания приведены, вероятно, из подложного и не дошедшего до нас его сочинения, упоминаемого в другом сочинении преп. Феодора – против иконоборцев (Опровержение II, в конце) и в 6-м деянии VII Вселенского Собора. См.: Свт. Епифаний Кипрский. Фрагмент 21. – Ред. . Посмотри, какой он лжец [1142] Имеется в виду, конечно же, не св. Епифаний, а Иоанн Грамматик. – Ред. . Он говорит не о Христе, в Котором усматривается описуемость вместе с неописуемостью, ибо в Нем обнаруживаются оба естества, но: «Бога иметь нам начертанного», отвергая человечество в Слове, согласно манихейскому учению, и представляя чистого Бога, (514) чтобы нелепостью предложения изумить слушателя. Так и видимым назвать Бога нелепо, когда Божественное слово говорит: Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий Бог и видимый, явил это (Ин. 1:18), ибо известно, что Бога, чистого от человечества, никто не видел. Единородный же по воплощении не непричастен ему, поэтому Он видим. Так и святой апостол взывает: Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе (1 Тим. 3:16). Это во плоти надобно относить ко всему вообще [данному] изречению, ибо первое выражение имеет связь не только с последующими, но и со всеми свойствами воплощения. Как явился Бог во плоти, так и в каждом из событий, о которых раньше сказано, [Он был во плоти,] ибо неестественно было бы и показаться, и вознестись, если не подразумевать этого во плоти. Так точно во плоти Он и питается молоком, и преуспевает возрастом (см.: Лк. 2:52), и ходит ногами, и потеет в изнурении (см.: Лк. 22:44), и беседует языком, и прочее тому подобное.

Если же это так и если одно из всех свойств телесных есть описуемость, то очевидно, что и Бог описывается во плоти или красками, или другим способом. Ибо то и другое из двух совершенно необходимо: если Он явился во плоти, то и описывается во плоти; одно другому соответствует, одно от другого зависит. Если же неистинно второе, то также и первое; но первое истинно, следовательно, и второе. Таким образом, и по Божественному учению, и по общему смыслу нелепо не исповедовать Бога описуемым во плоти, если Он явился во плоти. Потом и в другом месте доблестный муж говорит: «Я слышал, что некоторые предлагают живописать и необъятного Сына Божия; трепещи, слыша это» [1143] См.: Свт. Епифаний Кипрский. Фрагмент 22. – Ред. . Но кто из имеющих ум не посмеется над суемудрым? Разве он не читал, что взяли Иисуса и связали Его, и отвели Его сперва к Анне (Ин. 18:12–13)? И еще в другом месте: взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями (Ин. 19:40). Разве он не исповедует Иисуса Богом? (515) Если же Он – Бог, то как Необъятный был взят и связан? Не очевидно ли, что во плоти, как исповедал премудрый Павел? Да умолкнет же и этот обманщик, неистовствующий против Христа! Если бы он еще услыхал, что мы имеем и ядомого Бога, то, может быть, не только содрогнулся бы, но и расторгся бы, не вынося такой вести. [Col. 1217] Но что говорит Христос? Иядущий Меня жить будет Мною (Ин. 6:57). А он не иначе может быть принимаем в пищу, как во плоти. Подлинно, Христос, будучи вместе Богом и человеком совершенным, может быть называем по обоим естествам, из которых Он состоит, и по обоим в собственном смысле может быть представляем, так как свойства того и другого в единстве Лица Его не уменьшаются и не смешиваются. Свидетель этих слов – Сам Бог и Слово, Который в одном месте говорит: ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину (Ин. 8:40), хотя говоривший это был и бессмертным Богом; а в другом месте говорит: вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я Сын Божий (Ин. 10:36), хотя сказавший это был и Сыном Человеческим (см. Ин. 1:51; 3:13). Таким образом, уделяя тому и другому естеству то, что свойственно тому и другому названию, мы нисколько не заблуждаемся.

Итак, и об этом изречении кончено. Какое же – Феодота? «Мы приняли составлять образы святых не из вещественных красок на иконах, но научились изображать их добродетели сказаниями о них в писаниях, как бы некоторые одушевленные иконы, возбуждаясь этим к подобной и ревности; ибо пусть скажут выставляющие такие изображения, какую они могут получить от этого пользу или к какому духовному созерцанию возводятся они чрез это напоминание? Очевидно, что это – тщетная выдумка и изобретение дьявольской хитрости» [1144] Эти слова приписываются Феодоту Анкирскому (V в.), хотя их нет в дошедших до нас немногих сочинениях его. См.: Феодот Анкирский в Деяниях VII Вселенского Собора (XIII 309 Mansi). – Ред. . Начало речи немедленно порицать не следует, хотя оно и приготовляет к последующим нелепостям. Многие и из святых учителей считают повествование словами полезнее изображения на иконах, (516) не отвергая, впрочем, ни одного из них, а другие наоборот; но то и другое равны, как говорит Василий Великий: «Что повествовательное слово передает через слух, то живопись показывает молча через подражание» [1145] Свт. Василий Великий. Беседа 19. На день святых четыредесяти мучеников, 2 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 3. С. 1029. – Ред. . Не все живописцы и не все повествователи, но какою Бог каждого наделил мерою благодати.