Юрий Грачёв - В Иродовой Бездне.Книга 1

Эту ночь провел вместе со всеми вербованными в большом доме «Союзплодоовоща». Коек не было, постелей тоже. Все расположились, кто как мог. Нужно сказать, что Лева в Ташкенте прихватил с собой оставленную им там подстилку-тюфячок, которую сшила ему тетя Паша, когда он уезжал из Самары. Подстилка была плотная, но Лева так привык спать на твердом, на досках, что иной постели себе и не представлял.

Рядом с ним, прикрывшись тонкой простынкой, спали Ваня и Таня. Они долго шептались между собой. «Счастливы ли они? — думал Лева. — Да, все было бы хорошо, если бы они знали истину».

Он спал, как всегда, спокойно и безмятежно. Встав рано утром, Лева тихо, чтобы не разбудить других, вышел, умылся и обратился с просьбой к Отцу Небесному, чтобы Он помог ему найти друзей. Эта жизнь в дороге в течение недели вместе с завербованными, их шутки, анекдоты — утомили Леву, и он жаждал свидания с другими людьми, живущими по — Божьи. Открыв любимую Книгу, он прочитал из Псалма: «К дивным Твоим, к святым Твоим все желание мое».

Он вошел в помещение. Ваня и Таня, обнявшись, все так же крепко спали. Без зависти, равнодушно посмотрел на них Лева. Он отрешился от всего, он не ждет ласки, уюта в жизни. Для него радость — это исполнить волю Пославшего его.

Долго бродил Лева по городу, спрашивал о верующих. Наконец, одна старушка сказала, что их можно встретить в ближайшем поселке, если перейти парк и овраг. Он вышел из города, прошел сад и стал спускаться в овраг. Не зная дороги, он опускался по такой крутизне, что в одном месте сорвался вниз. Хорошо, что там была глина, и он не ушибся. Вышел в поле. Показался поселок. Усталый, измученный, вошел в него.

— Господи, Ты видишь, я устал, я не знаю, как найти своих родных, но помоги мне! — мысленно молился он.

Идя по улице, он увидел вдали избу, окруженную народом. Он направился туда. Было уже за полдень, и солнце жарко пекло. Леве хотелось пить и хотя бы немного отдохнуть, присесть.

Чу, слышится родное пенье! Он подошел ближе и до слуха его из этого дома донеслось:

Взойдем на Голгофу, мой брат!

Посмотрим, как нашей греховности яд

В страданиях горьких Христа истомил,

Как дорого Он нам спасенье купил…

Падем перед Ним!

— Да, сегодня воскресенье, первое в этом месяце, — вспомнил Лева. — Сегодня совершается вечеря Господня в память Его Голгофских страданий. Неужели я попал на хлебопреломление? Какое счастье? Но, может быть, я уже опоздал и все кончено?..

Он подошел к толпе, положил свои вещи у стены дома и стал пробираться к двери. Дверь была открыта, кругом стоял народ. Справа на скамьях сидели пожилые братья-труженики. Среди них он увидел человека с небольшой светлой бородой, открытым лбом и каким-то сияющим взором. Он видел его только на фото, но теперь узнал сразу. Это был ссыльный из Москвы Иванов-Клышников. Народ пел:

Ручьем святая кровь течет

В— омытие грехов.

Покой в ней страждущий найдет

И отдых от трудов…

Лева сел на порог двери, из глаз его полились слезы. Это были слезы не печали, не горя, а слезы глубокой благодарности Тому, Кто дал ему возможность прийти сюда в то время, когда вспоминалась великая жертва Христа для спасения человечества. Лева не чувствовал уже ни жажды, ни усталости. Душа отдыхала, слушая великую повесть о том, как отдал Христос все, был поруган, убит, чтобы принести людям мир и вечную жизнь.

Когда проносили мимо него тарелку с хлебом, то спросили, брат ли он? Он ответил: «Да» — и ему протянули хлеб. Взявши кусочек хлеба с особым благоговением, он вкушал его, вспоминая о жертве Христа и Теле Его. Своею жизнью, отдав юность Иисусу, он уже приобщился к этому Телу Христа, и теперь в этом воспоминании он еще более соединился всем существом со Христом. И капли вина в память о пролитой Крови Спасителя влили в него, усталого, новые потоки бодрости и сил. Тихо, от души и сердца, он благодарил Господа за всю помощь и просил сил идти дальше.

После собрания все горячо приветствовались, все были полны какой-то особой любви и кротости. Его здесь никто не знал, и о нем не слыхали. Он видел этих людей первый раз. Но все они были такими близкими, родными, как будто с ними прожита целая жизнь.

Он подошел и поприветствовался с Ивановым-Клышниковым.

— Откуда, брат? — спросил тот, приветливо глядя на юношу.

— Сейчас из Ташкента, завербованный приехал на работу по садоводству, а в общем-то… — Лева улыбнулся. — Посещаю ссыльных, приехал вас посетить…

Лицо брата оживилось.

— Так прошу к себе в гости, у меня жена, дети, живу тут недалеко.

Жена Иванова-Клышникова приветливо встретила гостя. За большим широким столом сидели маленькие дети. Леву посадили среди них. Он в этот же день подружился с ними. Иванов-Клышников был все время занят: к нему приходили братья, и он беседовал с ними. Лишь вечером он смог уделить время Леве, и они, уединившись в сад, повели тихую беседу. Солнце скрылось, и в саду наступили сумерки. Аромат зреющих яблок наполнял воздух. Вдали виднелись снеговые вершины Тянь-Шаньских гор. Было тихо. Лишь издали доносился шум реки Алматинки, бегущей с гор.

Лева рассказал брату о том, как Господь призвал его посещать ссыльных, о встречах, о состоянии общин, в которых он был. Брат молча слушал, не прерывая рассказ вопросами. Когда Лева закончил свое повествование, они встали, и брат поблагодарил Бога за то, что он выслал юношу на этот путь.

— Задача собрать сведения о наших страдающих братьях особенно интересна, — сказал он, — ведь никто не ведает, о том, сколько их, и никто не ведет статистики, как пошли на страдания ради Господа наши братья и сестры. Несомненно, многие оказались наемниками и побросали свои стада. Но особенно важно знать героев веры, которые бесстрашно пошли на страдания ради дела Божия.

Лева поделился своими анкетами и особенно вопросами, за что страдают верующие.

Он сказал, что на основании собранных данных, он приходит к выводу, что верующие — никакие не враги советской власти и не ведут борьбу с нею.

— Да, — сказал Иванов-Клышников, — мы возглавляли союз нашего братства, я руководил библейскими курсами, и мы твердо держались принципа, который исповедуется баптистами всех поколений: отделение церкви от государства. Не дело христиан вмешиваться в ту или иную политику, политику борьбы. Мы вполне лояльны, понимая, что власть — слуга Божия, выполняющая планы Божий. Мы всегда воспитывали верующих в полном подчинении правительству во всем, что не противоречит их духовной религиозной жизни.

— Да, я это знаю, — сказал Лева. — Вы разослали послание, что бы верующие вступали в колхозы.