Михаил Овчинников - Терновый венец болезни. Опыт преодоления рака

Как ни удивительно звучит, но онкологическое за­болевание может стать для больного временем добрых дел - для себя, для ближних. Приходится самым серь­езным образом объявлять войну своей гордыне: слушать людей, принимать их помощь. Ведь даже для того, что­бы попросить, например: «помогите мне добраться до храма, прикоснуться к святыням, побыть на богослу­жении», - надо смириться. Так что не унывайте, что уже и сил нет дойти до церкви, ведь есть же друзья! Какую радость они испытают с вами вместе в церковном полу­мраке, где потрескивают свечи, смотрят с икон святые лики и звучит тихое песнопение: «Приидите, покло­нимся, и припадем ко Христу... Спаси ны, Сыне Божий!»

Сколько любви проявляется в этом общении, сколь­ко глубокого открывается - такого, чего раньше и не за­мечал вовсе! А как тревожно и радостно попросить про­щения за обиды и несправедливости у всех близких и знакомых. Любовь, бесконечная Божественная любовь как-то совсем по-особому ощущается в эти дни...

А какое благодатное время настаёт для чтения ду­ховных книг - ведь раньше всё некогда было этим за­няться. И вообще всё происходило как-то бегом, налету, на многое тогда, казалось бы, и времени-то не хватало, а сейчас - пользуйся, пришло это время, Господь всё это дает лично тебе! И даже если бессонница вдруг одо­левает — лучше не пугаться и не выискивать всяческих пилюль. «Слава Богу, - говорите в таких случаях, - на­конец-то смогу не спеша помолиться». Разве не о чем нам попросить Иисуса Христа и Его угодников?

Слава Богу, что Господь даёт нам время, чтобы осо­знать иную реальность, «примерить» на себя Вечность. Он дарит нам путь к Нему, дарит Свое бесконечное ми­лосердие. От человека только требуется понять этот дар и с благодарностью принять его. «В руце Твои, Господи Иисусе Христе, Боже мой, предаю дух мой, Ты же мя благослови, Ты мя помилуй и живот вечный даруй ми...» [39]

Наверх

«...Смерть, мысли о ней, память о ней - как бы единственное, что придает жизни высший смысл. Жить в уровень требований смерти означает жить так, чтобы смерть могла прийти в любой момент и встретить нас на гребне волны, а не на ее спаде ... Те из нас, кому случилось жить какое-то время с уми­рающим человеком, с человеком, который осознал, как и мы, приближение смерти, вероятно, поняли, что присутствие смерти может означать для взаимных отношений. Оно означает, что каждое слово должно содержать все благоговение, всю красоту, всю гармо­нию и любовь, которые как бы спали в этих отношени­ях. Оно означает, что нет ничего слишком мелкого, по­тому что всё, как бы ни было оно мало, может быть выражением любви или ее отрицанием» [40] .

В беседах со священником и врачом Вячеславом Кулагиным мы снова и снова возвращались к последним дням дорогого нам батюшки - протоиерея Владимира, к последним месяцам и дням его жизни. Нас интересова­ло, как протекала его болезнь, как он её переносил, чем запомнился своему доктору - будущему священнику.

- Отец Владимир уже давно начал мне говорить, - рассказывал иерей Вячеслав, - что он стал плохо запо­минать лица людей, с которыми прежде виделся несколь­ко раз. Очень он переживал, что, не узнавая людей, может этим их обидеть. В онкологии это явление назы­вается «синдром малых признаков».

- То есть это началось, - уточняю я, - в результате его болезни?

- Да, появились те небольшие признаки, по кото­рым можно было заподозрить серьезное заболевание. Потом, когда продиагностировали опухоль головного мозга, выяснилось, что она очень больших размеров, расположена в весьма жизненно важной и опасной (при её поражении) зоне: там, где размещены центры, регу­лирующие дыхание, кровообразование и работу важных органов, в том числе и сердца... Но при такой тяжёлой болезни батюшка был физически достаточно крепок, интеллектуально абсолютно здоров - совершенно ясный ум, чёткая речь.

- Что же могла сделать в такой ситуации медицина, как боролись с этой опухолью? Простите меня, диле­танта.

- Как выяснилось в госпитале Санкт-Петербурга, опухоль была расположена там, где сделать радикаль­ную операцию просто невозможно. Поэтому выполне­на была паллиативная, вспомогательная операция, на которой убрали часть этого образования, оставив его на тех жизненно важных зонах, где любые действия при­ведут к гибели организма. Ну, в дальнейшем, лечение продолжали химиотерапией, облучением...

Вячеслав Алексеевич тяжело вздыхает. Мы долго молчим...

- Вы знаете, батюшка, - решаюсь, наконец, на­рушить молчание, - по глазам отца Владимира я ви­дел, что он ясно понимал близость своей кончины. Или я ошибаюсь?

- Конечно, понимал. Он осознанно прощался со все­ми, перечислял, кому передать поклоны и благослове­ния. Просил он только одного: не своего выздоровле­ния, не облегчения трудностей - просил он о том, чтобы милость Божия свершилась на священнике Владимире. Это было его главное желание.

- Действительно, - соглашаюсь, - не о плоти сво­ей, чтобы ей полегче было, думал батюшка, а о воле Божией. Не забывал он нас - я хорошо запомнил, что, приближаясь к окончанию своей земной жизни, он все время повторял: «Миленькие мои, миленькие, прости­те меня за всё». Да, мы все хорошо помним, в каком благодатном внутреннем состоянии уходил в мир иной наш любимый батюшка. Я отчетливо видел, какой уста­лостью были наполнены его глаза. И при всем этом в них светилась бесконечная любовь ко всем нам, с ко­торыми он прощался. Понимал наш молитвенник, что совсем скоро он должен будет предстать перед Всевыш­ним.

- Знаете, когда они приехали с матушкой Натальей сюда, - признался иерей Вячеслав, - несмотря на слож­ность ситуации, я видел, что Господь даровал мне сча­стье быть с ним все периоды этой тяжкой болезни. Я подтверждаю, что в то время у него практически не было здоровой зоны головного мозга, опухоль заняла всю черепную коробку! Все было опутано этим страш­ным спрутом. При том поражении, которое было у ба­тюшки, - я как врач утверждаю это! - он должен был умереть от боли, от жуткой боли! В таком состоянии жить просто невозможно. В любое мгновение могло ос­тановиться сердце, замереть кровообращение, прекра­титься дыхание. Батюшка же не испытывал никакой боли, не было никаких её проявлений. Естественно, перед смертью начался отек мозга. Но это был очень короткий процесс.

- Мы были у него, - с грустью добавила матушка, — буквально за день до его кончины. Не ведая тогда всего, о чем вы нам рассказали, мы догадывались о тяжких, разрушительных процессах.

- Я был у него за сутки до смерти, - ответы доктора становятся мучительно медленными, - знаете, я, не­достойный, дерзнул взять его руку, положил ее себе на голову и попросил его благословения. И отец Влади­мир благословил меня. Если бы вы знали, какое это было благословение!..