Эмилиан Вафидис - Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария

Когда у нас есть возможность выбирать еду по своему желанию, мы выбираем себе самое лучшее, оправдываясь тем, что не знаем, сколько и что нам нужно есть. Делая так, мы унижаем в себе образ Божий. Мы живем по страстям и в то же время считаем, что ведем духовную жизнь. Мы сознательно пробуждаем и себе старые страсти, наклонности к прежним грехам. Чтобы спасти таких людей, упорствующих во грехе, Господь посылает им скорби и страдания. Конечно, бывает, что человек кается уже на смертном одре — и спасается. Однако никто не знает, будет ли нам дана возможность покаяться перед смертью.

Вот ты выезжаешь со Святой Горы, садишься на корабль, погода чудесная. Вдруг что-то случается, корабль переворачивается, и ты погибаешь. У тебя не было возможности покаяться на смертном одре. Внезапно умереть можно и от болезни. Человек жизнелюбив, но в действительности это любовь к смерти, потому что нынешняя жизнь — это смерть. Человек не верит, что умрет. Почему? Потому что он не живет иной жизнью. Тот, кто живет иной жизнью, желает смерти. А ненавидит смерть и хочет задержать ее приход тот, кто ведет жизнь греховную. Даже издавая предсмертные хрипы, такой человек не верит, что умрет, и потому покаяние перед смертью для него становится невозможным.

Приведем еще один пример. Игумен в пятый, в десятый раз советует монаху не вести разговоров о третьем лице, не пустословить, потому что он оскорбляет Бога, когда говорит об образе Божием, и Бог отвращается от него. Однако этот монах уже привык к таким разговорам. Возможно ли для него спасение? Нераскаянному грешнику спастись весьма непросто. Разве что Бог попустит ему крайние страдания вплоть до мученичества или сподобит его покаяться перед смертью. Бог, да и вообще вся наша Церковь, старается использовать для нашего спасения все: даже наше ложное покаяние и те слова, которые мы от своего эгоизма произносим про себя, в сердце. Проблема не в том, что у Бога недостает любви и милости, а в нашей собственной бесчувственности, в том, что наше сердце становится твердейшим камнем, который невозможно разбить. Вся полнота милости Божией не может разбить этого камня — нашей нераскаянности. Мы остаемся верными своим страстям, любимым, приятным и вожделенным для нас. Однако Господь говорит: «Покайтесь, доколе можно говорить: „ныне"».

Итак, если мы не хотим грешить, мы непременно должны следить за тем, как и что мы едим.

Не избегай трудов, и Бог вскоре даст тебе покой. (68)

Святой Антоний Великий расположил свои правила в определенном порядке: в правилах видно закономерное развитие мысли, так что они составляют одно целое. Последующая мысль развивает предыдущую. Сначала святой Антоний сказал о том, что мы не должны угождать чреву, если не хотим возвращаться к своей прежней жизни. Это важно для перехода к толкуемому сейчас правилу. Тот, кто начинает терять покаянный настрой, теряет и духовное равновесие: сначала он ищет удовольствия в еде, потом в пустых разговорах и наконец стремится завоевать любовь ближних, стать центром жизни, представлять собой что-то в своем окружении. Однако никто его не признаёт, потому что каждый занят своими проблемами и заботами, живет своей жизнью. Тогда такому человеку приходится трудно, он начинает болеть.

Если ты хочешь жить обновленной жизнью, то сначала оставь чревоугодие, а потом постарайся как можно больше трудиться и уставать. Труд — это и твоя работа, и личное правило, и богослужение. Усердно ли ты трудишься, молишься, постишься? Со всеми ли общаешься в духе любви? Все ли братья тебя любят? Если да,

Бог даст тебе покой, возможность достичь безгрешности.

Мы, люди, всегда всем недовольны — никогда не скажем Богу слова благодарности. Даже если ангелы и Богородица спустятся с неба, чтобы просветить нас, заверить нас в своей милости и благословить, мы и тогда останемся недовольны. Когда они уйдут, мы начнем роптать: «Почему Богородица ушла? Что я сделал?» Мы нуждаемся в сердечном безмолвии, покое, удостоверении Святого Духа.

Покой, безмолвие — это внутреннее и внешнее состояние духовного человека, мир, просвещение сердца, с искренней верой взывающего из своих глубин: Авва, Отче. Внутри нашего сердца — Сам Бог. Именно там Он открывает нам Свое присутствие, Свое Божество.

Душевный мир, способность безмятежно жить в Боге были утрачены из-за греха. Ничто человеку не приносит покоя: ни пребывание в келье, ни молитва. Он молится и чувствует, что Бог не слышит его, поэтому у него нет мира ни в уединении, ни среди людей.

Конечно, общение с людьми никогда не приносит мира. Дать его нам может только ощущение, что мы составляем единое тело с ближними.

Итак, человек постоянно мучится и стенает: Бедный я человек! Труды кажутся ему невыносимо тяжелыми. Но святой Антоний говорит: «Не желай немедленно получить наслаждение, радость. Не желай скоро вернуть себе одеяние первозданной праведности, потому что ты разодрал его в клочки. Теперь твой путь, твоя стезя — это страдания, и по множеству своих страданий ты получишь покой, мир и благодать».

Хотя человек сам виноват в том, что грешит, и хотя он в действительности отталкивает Бога и говорит: «Отойди от меня, Боже», однако, обращаясь от греха, он предъявляет Богу претензии, хочет быть немедленно принятым. Но если бы Бог исполнил его желание, то пропала бы всякая надежда на спасение — человек превратился бы в чудовище. Единственное, что может уподобить людей тающему воску и благовонному фимиаму в очах Божиих, — это их страдания, труд. Итак, примись за труды, потому что ты сам сделал их частью своего бытия. Не избегай трудов из-за того, что не находишь в них успокоения, радости, мира. Если будешь трудиться, к чему призывает нас Псалтирь и чему учат святые отцы, то скоро стяжешь Святого Духа, почувствуешь отраду от молитвенного бдения и внутреннего мира, насладишься безмолвием. «Будь уверен, — говорит Бог, — что, как только твоя душа будет готова, Я дарую тебе покой, но, поскольку ты еще не готов, Я не даю тебе его. Если Я дам тебе покой, то он будет тебе на погибель. Подвизайся, потому что сейчас твое пред стояние предо Мною заключается в непрестанных трудах. Это твое мученичество, твой путь. Ты должен возлюбить страдания, труды, чтобы доказать, что любишь Меня».

Труд и вера в то, что мы стоим пред видящим нас и милующим Богом, доставляют нам отдохновение, свободу, надежду, потому что мы знаем: все зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего. Какое было бы несчастье, если бы стяжание покоя и мира зависело от нас! Но слава Богу, в утешение нам Господь говорит: «Это не твое дело, но Мое. Ужели Я сильно желаю смерти грешника… а не того, чтобы он обратился с дурного пути и был жив?»