Сборник решений недоуменных вопросов из пастырской практики

Каноническими правилами положительно требуется, чтобы никто из находящихся под запрещением и отлучением от причащения св. Таин не отходил в загробную жизнь без разрешения от грехов и последнего христианского напутствования св. Тайнами (1 Всел. соб. пр. 13; Анк. соб. пр. 6 и 22). Посему, в случае крайней нужды, когда находящийся под запрещением и отлучением от одного священника умирает, тогда он может быть разрешаем и напутствуем св. Тайнами от другого священника; даже находящемуся под клятвою архиерейскою, подвегшемуся так называемой епитимии и умирающему ни один священник не может отказать в разрешении от грехов и в напутствовании св. Тайнами (Карф. соб. пр. 52; сн. Уст. Дух. Кон. ст. 97 и разреш. молитву, читаемую над умершим). Если при таких обстоятельствах получивший разрешение от грехов выздоровеет. То он должен снова подчиниться прежней епитимии и, по истечении срока ее, обратиться к лицу, наложившему запрещение, и просить у него разрешения от запрещения (Рук. д. с. п. 1888, т. II, стр. 72).

Не следует этого делать (Р.д.С.П. 1879, №27 и №2).

Нельзя (Р.д.С.П. 1879, №2).

По этому поводу митр. московский Филарет, в замечаниях своих на письмо архим. Антонина (Капустина) «О разностях между церквами греческою и российскою», рассуждает так: «Разрешение произносить священник сперва именем Господа Иисуса Христа, потом присовокупляет: и аз разрешаю, но чтобы не приписать ничего своей личности, он говорит: властию Его, мне данною, и еще в духе смирения говорит: и аз недостойный». На основании таких соображений митр. Филарет приходит к заключению, что в формуле разрешения ничего противного духу смирения нет (см. Собр. мнений и отзывов Филарета м. моск., т. IV, 1886, с. 407).

Всякое священнодействие тайнодействуется и преподается (кроме евхаристия, преподаваемой без крестного знамения, поелику в евхаристии преподаются верующим в снедь и питие самыя Тело и Кровь Господа; а где преподается Сам Господь, там и неприлично и неуместно уже употреблять образ Его — крест) не одною молитвою священника, а и крестным знамением. Отсюда понятно, что необходимо должно употреблять крестное знамение на исповеди во время разрешительной молитвы и тогда, когда исповедывающийся есть протоиерей, игумен и т. п. Впрочем, дабы дать более обстоятельный ответ на предложенный вопрос, обратим внимание на следующее. Наименования — протоиерей, игумен, архимандрит не суть названия санов, а названия достоинств, занимаемых в церкви носящими эти названия лицами; что же касается священства, то оно у них совершенно одно и то же, какое и у исповедующего их духовника-священника. Только наименование епископ есть имя сана, а не достоинства церковного: оно есть название высшей степени священства, сообщающей от себя другим лицам и священство. С другой стороны, всякий кающийся, кто бы он ни был, когда является к духовнику на исповедь, ставит себя на степень подсудимого, а духовник в таком случае бывает его судьею, как имеющий от Бога власть связывать и разрешать грешников. Далее, в постановлениях апостольских говорится, что епископ благословляет, не благословляется, — что и пресвитер, благословляет, не благословляется, а принимает благословение от епископа (Кн. 8, глава 28). Св. Апостол Павел в послании к евреям пишет: без всякого прекословия меньший благословляется большим (Евр. 7, 7). А в «последовании о исповедании», по уставу Православной Церкви, читаем: «конец же разрешения его глаголя, иерей знаменует крестообразно десницею кающегося». Наконец, известно, что у нас при совершении таинства покаяния употребляется самый крест Господен. Соображая все это, можем дать такой ответ на предложенный вопрос. Духовник, читая на исповеди разрешительную молитву над исповедующимся у него священником, протоиереем, игуменом, архимандритом, епископом, отнюдь не должен употреблять в таком случае рукоблагословения, а должен изображать десницею крестное знамение над разрешаемым им духовным лицом обыкновенное, для чего может употреблять и самый крест Господен, находящийся у него под руками для совершения отпуста исповеди (Рук. д. с. п. 1893, т. I, с. 321–322).

Не только может, но и должен: власть вязать и решить в таинстве покаяния не связана никакими узами, в том числе и узами родства, а равно простирается на всех, в каких бы отношениях к священнику они не находились (Рук. д. с. п. 1887, №48).

Слабоумные от природы, а тем более идиоты и кретины суть те же дети, у которых вследствие болезненного состояния организма не развито сознание, а потому следует исповедывать их так же, как и малых — семилетних детей, т. е. ограничиваясь самыми простыми вопросами, а совершенно непонимающих можно причащать св. Таин даже без исповеди, как и детей, не достигших семилетнего возраста (Рук. д. с. п. 1888, т. I, 411).

Немых нужно исповедовать при помощи мимических знаков посредством которых они объясняются с другими; если священнику не понятен, или не известен мимический язык немых, то ему следует знакомиться с таким языком от родных и знакомых того или другого немого; немых же грамотных можно исповедывать при посредстве книги, предлагая им прочитать по книге те или другие вопросы о грехах и требуя ответа на прочитанные ими вопросы утвердительным или отрицательным жестом; да и вообще всякий немой может обнаружить свое душевное состояние пред духовником знаками и жестами вполне понятными для каждого, напр. биением в перси, умиленным взглядом на икону и т. п. (Рук. д. с. п. 1888 г., т. I, стр. 411).

Больным, лишившимся употребления языка, но не потерявших сознания и какими-либо внешними знаками выражающим сокрушение о своих грехах, непременно должно преподать разрешение; над лишившимися сознания священники обыкновенно читают разрешительную молитву, если знают, что они были православными и неожесточенными грешниками. (Рук. д. с. п. 1888 г., т. I. стр. 411).