Сборник решений недоуменных вопросов из пастырской практики

Пастырям Церкви, добрым подвигом подвизающимся, Господь обещал Свои небесные награды. Таким образом, на скуфьи и камилавки, даваемые ревностным и достойным пастырям, можно смотреть, «как на символы тех небесных наград, которые обещаны от Господа пастырям, добре пасущим здесь, на земле, свое стадо. Конечно, одному Богу известно, кто из удостоившихся земных почестей получит награды на небе; по крайней мере, мы должны веровать, что Господь, по Своей милости, по молитвам Церкви и трудам пастырей, не лишит их Своего вечного царствия. При скорбной тяжелой разлуке с умершим ничто не может доставить столько отрады и утешения для родственников и ближних умершего, как уверенность и надежда на блаженное его бессмертие. Посему, и самый обряд православно-христианского отпевания и погребения умерших, молитвы за умерших на литургии, панихидах и других случаях совершаются Церковью, с одной стороны, для того, чтобы испросить у Бога умершим отпущение грехов, с другой — и для того, чтобы доставить утешение скорбящим об умерших живых христианам, чтобы утвердить в них надежду на блаженное бессмертие умерших. Если же погребальные обрядовые действия, заупокойные молитвы и песнопения Церкви, между прочим, направлены к утешению родственников и ближних, к подкреплению в них веры и надежды на блаженное бессмертие умерших, то пусть скуфьи и камилавки, возлагаемые на умершего священника, послужат для той же цели, как внешние знаки, свидетельствующие о трудах, понесенных пастырем на пользу Церкви и отечеству, и как символы небесных наград за его ревностное служение (Рук. д. с. п. 1877, №19).

По установившемуся обычаю, венчики на главу этих лиц у нас не полагаются, хотя не было бы ничего несообразного с иерархическим достоинством названных лиц, если бы венчики на них и возлагались. Разрешительные молитвы даются им так же, как мирянам, т. е. влагаются духовником в руку.

Повсеместно принято при погребении священника великое славословие петь. Это более соответствует общей торжественности чина священнического погребения. Что касается до выражения Требника: «таже глаголют: Слава в вышних», то надо признать, что в данном случае слово глаголити не имеет точно-буквального смысла слова «читать». Если бы имелось в виду это последнее значение слова, то, без сомнения, от сказуемого «глаголати», а единственного — «глаголет» (чтец). Затем, что слово «глаголати» стоит здесь просто в значении «исполнять», или «петь», видно из дальнейшего текста чина; несколько ниже то же слово «глаголати» употреблено, несомненно, в смысле указания на пение. Пред стихирами самогласными: «Кая житейская сладость»… и пр. читаем: «И по еже, сподоби Господи: глаголет настоящыя стихиры самогласны Дамаскиновы, глас первый». «Сподоби Господи» читается; если бы читались и стихиры (допустим такую не согласную с Типиконом возможность), то не было бы надобности особо указывать на чтение стихир после только-что прочитанного «Сподоби Господи». Выражение же глас первый не оставляет сомнения в том, что стихиры самогласны, надписанныя словом «глаголет», поются. Подлежащим при этом последнем «глаголет», вероятно, надо разуметь «лик», т. е. певческий клирос.

Обычай этот наблюдается при погребении архиереев. Однако и в чине священнического погребения он имел бы значение. Поэтому, не видится причин препятствовать обнесению умершего священника вокруг церкви, при которой он служит, особенно в тех местах, где практикуется давно этот знаменательный обычай.

Теперь в гроб почившего священника полагают Евангелие и крест. Памятники древности дают на этот счет такие указания. Блаж. Симеон Солунский упоминает об одном Евангелии (Пис. отц. и учит. Церк. Т. II, с. 523). В греческих и славянских древних требниках предписывается полагать также одно Евангелие, но славянский печатный Требник 1625 г. прибавляет к Евангелию и крест. Современный нам Требник о кресте не говорит, а об одном лишь Евангелии. Кадило не вполне соответствует идее выражения пастырских обязанностей священника, — оно скорее шло бы к диакону. Потир приличествует священнику, но на него нет указания в церковном уставе. Да и вообще, церемония священнического погребения настолько торжественна, что нет никакой надобности вносить в нее лишние дополнения (см. Ц. Вест. 1887 г., с. 646).

Это — последняя почесть, воздаваемая на земле служителю Церкви. Это же и свидетельство того, что персть земная возвратилась в родную ей землю, в которой она мирно будет почивать до второго пришествия Христова (Рук. д. с. п. 1893, №12).

Известно, что чин священнического погребения в дни св. Пасхи был составлен митр. Московским Филаретом, применительно к помещенному в Требнике «Указу о провождении усопших на святую Пасху, и во всю Светлую неделю», по случаю отпевания тела архиеп. Подольского Кирилла в понедельник Светлой седмицы (31 марта 1841 г.). Порядок погребения такой: 1) Пред выносом бывает начало пасхальное со стихи; потом: «Со духи праведных»; ектения — «Помилуй нас, Боже», и по возгласе «Яко Ты еси Воскресение» пасхальный отпуст; после отпуста возглашается; «Во блаженном успении», и поется «Вечная память». 2) Начинается сопровождение при пении «Христос воскресе из мертвых» во весь путь. 3) Отпевание после литургии. Начало отпевания пасхальное со стихи, с крестом, свечею и кадилом. Первая ектения заупокойная, в начале панихиды положенная: «Миром Господу помолимся». Молитва — тайно и возглас «Яко ты еси Воскресение». Диаконы начинают петь антифоны, три стиха, гл. 6: «На небо очи мои возвожу». За сим отпевание идет обычным порядком неизменно до прочтения последнего евангелия, за которым поется канон Пасхи «Воскресения день». По 3 песне ектения заупокойная: «Паки и паки», возглас, и поется: «Предварившия утро». По 6 песни ектения заупокойная, возглас, и духовенство поет: «Со святыми упокой». Потом певцами поется: «Елицы во Христа креститеся». Читается апостол дню и евангелие воскресное (тоже дневное) [6] «Елицы во Христа» поется вместо «Святый Боже», очевидно, потому, что апостольское и евангельское чтения беруться дневные и, таким образом, как бы некоторая часть пасхальной литургии входит в состав чина священнического погребения, или, точнее, еще раз повторяется в чине. — Ред. ). «Господу помолимся», и молитва разрешительная. Потом духовенство поет: «Воскресение Христово видевше» единожды; «Воскрес Иисус от гроба» единожды. Поется 7 и 8 песни канона. По 9 песне ектения заупокойная: «Паки и паки» и возглас. Поется духовенством: «Плотию уснув» дважды, и затем певцы поют: «Благословен еси, Господи», «Ангельский собор удивися». Потом стихиры Пасхи: «Да воскреснет Бог», и целование покойному, во время коего продолжается пение «Христос воскресе». По окончании целования ектения: «Помилуй нас, Боже» (заупокойная), молитва «Боже духов» вслух и возглас. Диакон — «Премудрость», певцы — «Христос воскресе» трижды и отпуст пасхальный, и после: «Во блаженном успении» и «Вечная память». Сопровождается гроб до могилы с пением «Христос воскресе из мертвых». У могилы лития, и после «Вечной памяти» певцы поют три стиха: «Земле, зинувши, приими от Тебе созданного»; «Якоже рекл еси, Господи, Марфе», и «Духовнии мои братие и спостницы». По возвращении в церковь лития и отпуст (Устав м. Филарета напечатан в Чт. в Общ. любит. д. просв. 1869 г., кн. 7, с. 93–96. Приведен он и у о. прот. К. Т. Никольского в его «Пособии к изучению устава», с. 784–787. — Рук. д. с. п. о погребении священников в дни св. Пасхи см. за 1878 г., т. III, с. 310–312).