Татьяна Шишова - Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии

— Хотелось бы услышать от Вас что-то о конкретных проявлениях компьютерной зависимости в поведении детей. Каковы они?

— Это падение познавательных и социальных интересов, снижение учебной мотивации и, как следствие, резкий обвал школьной успеваемости, сворачивание дружеских контактов. Ребенок готов день и ночь сидеть за компьютером и бурно протестует против любых попыток хоть как-то его в этом ограничить.

— Значит, он становится еще и агрессивным?

— Точнее сказать, он становится крайне раздражительным вплоть до агрессивности. Все это негативно сказывается на его функциональном состоянии.

— Если можно, конкретизируйте.

— Работоспособность — и интеллектуальная, и физическая — резко снижается, потому что длительное сосредоточение на плоскости компьютерного экрана сильно перегружает зрительные анализаторы, а через них оказывает угнетающее воздействие на нервную систему в целом, отнимая у ребенка ресурсы, необходимые для умственных занятий и общения, для решения задач развития. Хочу подчеркнуть, что у детей, увлеченных агрессивными играми — «стрелялками», наблюдается девальвация ценности всего живого.

— А как Вы это видите?

— По рисункам, по суждениям, по свидетельствам родителей. Вот свежий пример. Несколько дней назад к нам на прием пришла женщина, восьмилетний сын которой успел пристраститься к электронным играм, в том числе к игре, где предлагается уничтожать разнообразных насекомых. Мама заволновалась только сейчас, когда наступило лето: семья переехала на дачу, и там, на природе, мальчик с азартом убивает насекомых — уже не виртуальных, а реальных жучков и паучков. Число такого рода примеров, увы, растет с пугающей быстротой, и есть все основания утверждать, что «кибермания» приобретает характер своего рода эпидемии.

— Каковы наиболее распространенные ошибки родителей в подобных ситуациях?

— В консультативной практике мы сталкиваемся с двумя типами ситуаций. Сначала это попустительское отношение со стороны родителей, когда они не придают значения страстному увлечению ребенка или, более того, используют компьютерные игры в качестве поощрения, например, за хорошие оценки в школе. Позднее, когда незаметно утрачивается контроль над ситуацией, растерянные родители признаются в своем бессилии перед зависимым поведением ребенка. Надо понимать, что предупредить проблему легче, чем ее преодолеть. Для этого родителям нужно своевременно проявить здравый смысл, терпение и волю. Преодоление зависимости — это болезненный кризис и испытание не только для ребенка, но и для всей семьи.

— А существуют ли некие индикаторы или нормы, ориентируясь на которые Вы оцениваете проявления патологии у киберзависимых детей? У Вас ведь, насколько я знаю, есть исследования, посвященные критериям психологического здоровья детей. Кажется, они основаны на представлении, что любовь — это универсальный способ реализации человеком своей сути. Правильно?

— Ну, в общем, да… На саму эту идею меня навели работы крупнейшего современного психолога, моего дорогого учителя Виктора Ивановича Слободчикова. Опуская научно-методологические подробности вопроса, можно утверждать, что психологию здорового ребенка (да и взрослого!) отличают жизне любие, трудо любие, любознательность и человеко любие (или, если более широко, миро любие).

Оценивая состояние и поведение киберзависимого ребенка, мы вынуждены констатировать пораженность по всем четырем параметрам.

— Пожалуйста, прокомментируйте каждый из четырех.

— Так мы же только что об этом говорили! На смену четырем базовым критериям нормы приходит обесценивание всего живого, включая себя самого вплоть до потребностей своего организма; атрофия привычки трудиться и находить в этом удовлетворение; падение познавательных интересов и саботаж учебной деятельности; замкнутость на себе, равнодушие и холодность к людям.

Если подвести итог, то ребенок, срастаясь с компьютером, постепенно превращается в безвольную биологическую машину, по существу — в придаток к компьютеру.

— Вспомним слова апостола Иоанна Богослова: «Бог есть любовь». Значит, кибермания, лишая ребенка способности к разнообразным проявлениям любви, не только делает его психологически неполноценным, но и отчуждает от Бога? А если так, то к кому природняет?

— Понятное дело к кому… Не хочется называть…

— Не хочется и заканчивать беседу на такой инфернальной ноте. Поэтому задаю Вам следующий вопрос: можно ли детей, поврежденных киберзависимостью, реабилитировать? Вернее сказат — спасти?

— Что значит «можно»? Необходимо!Без этого наш разговор лишается смысла. Эта сложная задача требует сложения усилий. Усилий всех взрослых — родителей, педагогов, психологов, врачей. И даже… производителей и распространителей компьютерных игр.

— А что они должны делать? Не производить и не распространять?

— Сомневаюсь, что они прислушаются к такому призыву, но, может быть, кто-то из них призадумается. На их благосклонность нам, пожалуй, не стоит рассчитывать.

— То есть игры никуда не денутся. И что же тогда? Может, строго запрещать?

— Каждый родитель должен сам определить свою позицию: запрещать или «дозировать». Главное — понимать, что чем меньше времени ребенок проводит за компьютерными играми, тем лучше и для его здоровья, и для его личности. Справедливости ради замечу: детские души калечатся, прежде всего, уродливыми человеческими отношениями. Испытывая недостаток заботы и воспитательной мудрости со стороны старших, младшие находят утешение в пагубном, в том числе и в компьютерных играх. Поэтому одними только запретами проблему мы не решим.

С Александром Шуваловымбеседовала Ирина Медведева

18 / 12 / 2006

Сколько бы ни твердили либеральные СМИ про «жалкую кучку православных маргиналов», даже вовсе невооруженным глазом можно увидеть, что в наших храмах народу заметно прибавилось. По воскресеньям в больших храмах — и то порой бывает тесно. А в небольшие просто невозможно войти. И это, конечно, радует, хотя и создает личные неудобства. Но вместе с тем новая ситуация породила новые нешуточные проблемы. Об одной из них мы решили написать.

Когда дружно воцерковляется вся семья, включая бабушек и дедушек, эта проблема так остро не стоит. Но обычно бывает иначе. Обычно к Богу и, соответственно, в церковь приходит сначала какой-то один член семьи. Чаще женщина. Кто знает, почему? То ли женщина от природы чувствительней, то ли сердце ее размягчено любовью к детям, а потому больше готово воспринять христианскую проповедь любви. То ли она острее переживает всякие семейные беды и больше нуждается в поддержке… Гадать не будем, но факт остается фактом: первой чаще воцерковляется мать семейства.