Священник Евгений Горячев - Совр.опыт оглашения, Крещения и воцерковления. Опыт Санкт-Петербургской епархии.

однако, с условием, что в случае выздоровления «крещеный-клиник» пройдет традиционную катихизацию. Что же касается существенной стороны наставления в вере, т. е. объема и содержания огласительных бесед, то они также не могли быть одинаковыми. «Иначе, без сомнения, должны были наставлять людей необразованных и простых, и иначе — образованных и ученых. На такое различие наставления приспособительно к степени умственного состояния мы находим определенные указания у блаженного Августина. В своем трактате «De catechizandis rudibus» он весьма ясно и подробно говорит о том, чему и как учить людей разного образования, людей уже знакомых с христианством или напротив, не искренно к нему расположенных». [10] Алмазов А. История чинопоследований Крещения и Миропомазания. Казань, 1884, сс.45–46.

Обязанность обучения катихизируемых лежала как на представителях клира, так и на богословски образованных мирянах, и те и другие совершали вероучительное тайноводство в служении словом. В целом ряде мест на протяжении многих столетий существовали огласительные училища, образование в которых по глубине и охвату предметов не уступало академиям язычников. [11] Ср.: Мейендорф И., прот. Введение в святоотеческое богословие. Вильнюс-Москва, 1992, с.80. Так было в Риме при свв. Иустине и Ипполите, в Эдессе, Антиохии и конечно же в Александрии, начиная со времен Климента и Оригена.

Достигнув высшего расцвета в IV–V веках, традиция оглашения начинает постепенно приходить в упадок. В Византии VI века мы наблюдаем ее стремительное умаление. Главной причиной этого «умаления» является то обстоятельство, что, начиная с V века, почти исключительным контингентом крещаемых в Византии становятся младенцы. Крещение взрослых происходит все реже и реже, но даже по отношению к ним практика оглашения применяется в значительно упрощенном виде. [12] Алмазов А. Указ. соч., с.61. Весь уклад жизни Империи этого времени становится формально христианским, так что сама жизнь до некоторой степени заменяет оглашение. В Х веке мы уже сталкиваемся с чисто символической попыткой сохранить, а точнее формально обозначить былую катихизическую традицию на детях, крещаемых в отроческом возрасте. [13] «…в настоящее время младенцы делаются слушающими или оглашенными не потому, что они способны в этом возрасте принимать наставления, но чтобы соблюсти древний обычай существовавший, как уже сказано, при Апостолах» (Феодульф еп. аврелианский «De Baptism»; цит. по: Алмазов А. указ. соч., с.34). «В Константинополе, — пишет о. Михаил Арранц, — детей не крестили очень рано. Они подходили к крещению постепенно: в 8-ой день им нарекали имя перед дверями храма, на 40-ой день они воцерковлялись, становились христианами, как говорят источники, еще перед самим крещением. Они становились оглашенными «иже ко просвещению», на 4-ой неделе Великого Поста вероятно несколько лет спустя( выделено мной — Е. Г. ). Они отрекались от диавола и сочетались Христу в Великую Пятницу…. И наконец, на Вечерне Великой Субботы они получали крещение и миропомазание от рук Патриарха в баптистерии, пока в храме читались Паремии». [14] Арранц М., о. и. Исторические заметки о чинопоследовании таинств. ЛДА, 1979, с.18. Однако вскоре, ущербность подобной практики становится очевидной даже для самых ярых сторонников сохранения формального оглашения, так что уже к ХII веку мы не встречаем в Византии срока, оставленного для подготовки к крещению детей большего, чем сорок дней, что фактически совпадает с днями послеродового очищения матери.

* * *

«Христианство само в себе одно; но народы, его содержащие, различны… Мы, русские составляли с греками одну церковь; но мы вовсе не составляли с ними одного духовного целого в отношении к просвещению. Следовательно, у нас христианство могло воспроизвестись в нашем смысле не только несколько отлично от них, но и совсем в своем особом образе». [15] Голубинский Е. История Русской Церкви. Т.1. Ч.II. М., 1997, с.877. Без учащих нет научения; и по-настоящему научить может лишь тот, кто сам действительно научен…

Отсутствие в древнерусских летописных источниках фактического материала огласительного характера не позволяет исследователям вопроса о крещении Руси св. князем Владимиром идти дальше смелых сравнений и широких предположений, впрочем, не лишенных иногда исторической правдоподобности. Так, например, известный церковный ученый Е. Голубинский считает, что определенное систематическое оглашение нашего народа все-таки имело место: «Когда предстояло крестить целый народ, то, конечно, не могло быть и мысли о том, чтобы везде наставить в вере всех и каждого; в подобных случаях уже по неизбежной необходимости большая часть людей исполняет простой приказ. Но если не было возможности нигде наставить всех, то была возможность везде наставлять некоторых… Можно и должно предполагать, что на те отдельные лица, которые по тем или другим причинам имели особенный авторитет между своими согражданами, было обращено особое внимание посредством людей особенно на это способных». [16] Голубинский Е. Указ. соч. Т.1. Ч.I., сс.165–166. Очевидно, что последними могли быть только сами крестившие нас греки и возможно помогавшие им священники-болгары. [17] Там же. И тех, и других на огромные массы крещаемого населения Руси было явно недостаточно. Через определенный промежуток времени в новой Поместной Церкви, как и в любой другой, появляется своя национальная иерархия; число духовенства растет, но проблема остается. «Пастыри берутся из народа; и если нет просвещения в народе, то неоткуда взять и просвещенных, способных на должном уровне исполнять обязанность учительства, пастырей». [18] ср.: Голубинский Е. Указ. соч. Т.1. Ч.II., с.832 Отсюда естественная слабость древнерусского церковного оглашения: во-первых, потому что с самого начала для катихизации взрослого языческого населения Руси использовалась поздневизантийская практика сокращенного «детского» оглашения (разумеется речь идет о хронологических рамках); во-вторых, даже такие чересчур мягкие требования для вступления в Церковь не реализовывались в огласительной деятельности нашего духовенства не по лености, а по неспособности. И то, и другое положение документально подтверждается нашими церковными источниками XI-ХIII столетий. Так, в новгородской церкви XII века огласительные молитвы для болгарина, половца, чухонца начинались за сорок дней, для взрослого славянина за восемь, молодого же отрока-славянина крестили вовсе без научения, впрочем, с формальной оговоркой, «что, если бы он подготовился несколько дней, было бы гораздо лучше». [19] См.: «Вопросы Кирика и ответы Нифонта». — Русск. историч. библ. Т.4. Ч.I. СПб., 1880, с.33; цит. по: Алмазов А. Указ. соч., с.61. «Вероятно, предполагалось, — пишет по этому поводу Голубинский, — что инородца язычника гораздо труднее научить начаткам христианской веры, чем язычника русского, который, живя прежде среди христиан, мог приобрести уже некоторые предварительные о ней понятия. Очень может быть также, что имелось в виду и то соображение, чтобы слишком большою продолжительностью приготовления не отталкивать русских, еще остававшихся в язычестве, от принятия христианства». [20] Голубинский Е. Указ. соч. Т.1. Ч.II, с.427. Если почтенный историк прав, то напрашивается очевидный вопрос: а достаточно ли восьми дней оглашения для вчерашнего, хотя бы и знакомого с христианством, язычника; не свидетельствует ли вековая история русского двоеверия об отрицательных последствиях этой ускоренной катихизации? Увы, но практически всегда духовные законы работают одинаково: чем меньше и поверхностней готовят человека к восприятию Церкви как тайны, тем больше он воспринимает ее как магию… О том, что вероучительного наставления явно не хватало, говорит еще и тот факт, что из сорока дней, отведенных на подготовку к крещению взрослого инородца, собственно «изустное наставление» занимало не больше одной пятой от общего срока. Остальное время оглашения проходило «в молитве и действе пресвитерском», [21] См.: Арранц М. Чин оглашения и крещения в древней Руси. — Символ. № 19, 1988, сс.75–77. сообщавшем более ощущения, нежели мысли…

Читать дальше