Священник Евгений Горячев - Совр.опыт оглашения, Крещения и воцерковления. Опыт Санкт-Петербургской епархии.

Приблизительно с V века, в связи с изменениями церковного устройства и прогрессирующей христианизацией взрослого населения Византийской империи, начинается процесс изменения порядка совершения приема в Церковь. На особенности перемен в системе оглашения мы уже указали. Что же касается практики крещения, то она меняется в силу возникновения дополнительных богослужебных центров, что было вполне естественным в виду все возрастающего числа верующих. В порядке новых идей пресвитерам, возглавляющим теперь отдельные богослужебные собрания, была передана власть совершать Евхаристию, что логически подразумевало совершение и всех остальных возможных для пресвитера священнодействий. Закономерность подобного процесса не позволяет назвать его, — как это делает о. Николай Афанасьев, — экклезиологически противоречивым. [37] Там же, сс.45–46,52. Напротив, такая эволюция провиденциальна… [38] См.: Шмеман А., прот. Таинство верных. — Вестн. РХД., N114. 1974, с.26. Другое дело, каким образом получилось так, что система указанных изменений сделалась почвой для появления практики приема в Церковь, обособленного и отделенного от церковного общества? Древняя традиция содержала такую практику в виде исключения. Крещение «клиников» вне церковного собрания не могло служить основанием для превращения важнейшего литургического акта в частную требу. Мы знаем, что это произошло и существует в Церкви по сей день. Почему?

Нам кажется, что церковный акт сделался частным по двум причинам. Во-первых, из-за неоправданного, в применении к богочеловеческим реальностям, чисто логического рассуждения: если традиционное соборное участие в оглашении христианских младенцев ненужно, то такое же всеобщинное участие в их крещении ненужно соответственно… Действительно, богословски оправдано согласиться с тем, что формальное присутствие полноты церковного собрания на многоразовых, а то и многолетних, огласительных молитвословиях, совершаемых одним священником, вещь крайне бессмысленная, а подчас и просто невозможная (когда, например, такие молитвословия совершаются не в воскресный день); но это вовсе не означает, что надо признать второстепенным присутствие этой же соборной полноты на самом крещении, традиционно воспри-нимаемом как акт литургический. «Младенцы к принятию крещения прино-сятся не только теми, у которых бывают на руках, сколько целым собранием святых и верных. Это делает вся матерь Церковь… Она всецело рождает всех и каждого». [39] Блж. Августин. «De catechizandis rudibus». Цит по: Алмазов А. Указ. соч., с.323. Евхаристичность церковно-общинной жизни является тем центральным сущностным стержнем, на который необходимо нанизывается всякое «общее дело». Церковь не только живет, но и постоянно обновляется в соборной Евхаристии, узнавая, таким образом, свои новые члены. Этого не происходит, когда крещение отделено от литургии или евхаристически не опознано многими членами церковного общества, отсутствующими на этой «будничной» службе. Это, конечно, не означает, что будничных литургий быть не должно; еще во II веке св. Игнатий Богоносец призывает малоазийские церковные общины «чаще собираться для Евхаристии и славословия Бога. Ибо если вы часто собираетесь вместе, то низлагаются силы сатаны, и единомыслием вашей веры разрушаются гибельные его дела». [40] Св. Игнатий Антиохийский. Послание к Ефесянам 13. — Писания Мужей Апостольских. Рига, 1992, с. 313; сравните это с мнением предстоятеля Русской Православной Церкви, высказанном в декабре 1997 года на епархиальном собрании города Москвы: «Под лежачий камень вода не течет — специалисты и средства сами не появятся, нужно проявлять инициативу и больше молиться, чтобы Господь помог. Конечно, в одноштатном приходе семейному священнику невозможно совершать ежедневное богослужение, но если священников трое — четверо, а в храме нет службы? Говорят, в будни нет народа. Так если не служить, его и не будет! Но даже если и несколько человек придет и совершится Божественная служба, уже этим мы потесним зло, действующее в мире » ( выделено мной — Е. Г. ). Алексий II, Патр. Моск. и всея Руси. Обращение к клиру и приходским советам храмов города Москвы. — цит. по: Московский Церковный Вестник. № 1. М., 1998, с.2. Очевидно, что частое собрание не могло быть в то же время всеобщим, но это не мешало осуществлять периодический прием вступающих в Церковь литургически-соборно. С VI века эта норма начинает ослабевать по схеме евхаристической центробежности: вначале детей крестят и вводят в собрание верных в дни, когда верные по большей части отсутствуют, затем крещение становится возможным вне литургического действия в целом, затем, — эта же схема переносится на крещение взрослых…

Вторая причина указанной перемены вытекает из первой и, может быть, названа забвением церковным народом своего «царственного священнического достоинства». Современное, так называемое, «школьное» православное богословие справедливо отрицает возможность вступления в Церковь помимо Церкви, но понимает под этим единственно совершение таинства крещения лицом, имеющим на это соответственные полномочия. «С точки зрения школьного богословия, совершение крещения и миропомазания священником служит полной гарантией того, что прием в Церковь совершается в Церкви», [41] Афанасьев Н., прот. Указ. соч., с.35. в то время как самая суть древней православной экклезиологии строится на принципе совместного служения всех членов богочеловеческого Организма в едином Духе, различными дарами; в том числе и в церковных таинствах. В качестве подтверждения этого, к сожалению, еще для очень многих спорного, положения приведем довольно пространную цитату из книги о. Александра Шмемана о Литургии. Говоря о сути единого священнодействия Церкви, «где служат не священник, и даже не священник с мирянами, а Церковь, которую все они вместе составляют и являют каждый на своем месте во всей полноте», — этот известный православный богослов пишет: «Христос одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых» ( Евр. 10:14 ), но Церковь, будучи Телом Его, сама есть священство, приношение и жертва.И если мы в Церкви живем любовию Христовой… то любовь эта в том, чтобы мы «поступали в мире сем, как Он» ( 1 Ин. 4:17 ). Он же пришел спасти мир и за него отдать Свою жизнь. Чем же спасается мир, как не жертвой Христовой и как еще мы можем исполнять служение Христа, если не участием в Его жертве. Вот это и есть «всеобщее священство» Церкви: само священство Христа, в которое она посвящена, будучи Телом Его…» Следовательно, вопрос о различных служениях «всеобщего священства» «неотделим от вопроса о назначении самой Церкви… которая, будучи новым народом Божиим, собранным, искупленным и освященным Господом Иисусом Христом, — Им посвященадля свидетельства о Нем в мире и перед миром…И в этом смысле, «священство» мирян состоит не в том, что они суть как бы священники второго разряда в Церкви — ибо служения различны и никогда не должны быть смешиваемы, а в том, что, будучи верными, т. е. членами Церкви, они посвященыв служение Христово миру и осуществляют его, прежде всего, участием в приношении Жертвы Христовой за мир… Для исполнения этого служения (в качестве постоянного основополагающего начала, — Е. Г. ) мы и собраны в Евхаристии… Отсюда смысл литургии не в том, что в ней священник служит за мирян, а миряне участвуют в службе каждый «для себя», а в том, что все собрание, в соподчинении друг другу всех служений, составляет единое Тело для осуществления священства Иисуса Христа». [42] Шмеман А., прот. Таинство верных. — Вест. РХД. № 114, сс.20–24.