Фредерик Фаррар - Жизнь Исуса Христа

Таким образом, временная печаль уступила место безграничной и вечной радости. Многие думают об Иисусе исключительно как о Человеке Печали, и предполагают, что жизнь Его была нескончаемым страданием, непрерывною скорбью. Но в Библии мы находим совершенную совместимость, или, лучше сказать, теснейшее общение радостей и печалей: мириады христиан, — которые, будучи со всех сторон тревожимы, оставались твердыми, — будучи смущаемы, не приходили в отчаяние, — будучи гонимы, никогда не отступали, — будучи низлагаемы, никогда не были побеждены, — могут понять, каким образом Человек Печали, даже во временной земной Своей жизни, мог жить жизнью счастливейшею, в истинном значении этого слова, — счастливейшею, потому что она была чище, безгрешнее, более исполнена веры и поглощена радостью послушания Небесному Отцу, нежели какою пользовался от Бога кто-либо из сынов человеческих. Глубок и чист был источник этой радости на всем его протяжении, хотя леса набрасывали на него тень свою и не пропускали солнечного света на его волны! И если истинная, высочайшая радость строга, чиста, безраздельна, то какою постоянною, какою невыразимою радостью о Боге должна была быть радость Богочеловека, снисшедшего, чтобы преподать всем любящим Его радость, которую ни один человек не может отнять у них, радость, которую не даст и не отнимет у них мир отныне и до века.

В евангелиях нет прямого указания на путь, избранный Иисусом по оставлении Геннисарста, но, вероятно, миновав Назарет, с его настолько же счастливыми, насколько и грустными воспоминаниями, Он перешел мост на южной оконечности озера и таким образом обошел кругом в Есдрелонскую долину или при Вефсеане (нынеш. Вали Муджейдаг), или через Фавор и кругом малого Ермона (нынешн. Вади Бирег), проходя по пути Ендор, Наин и Сунем.

Пересекши долину и пройдя Фанаах и Мегиддо, Он направился бы по хребту гор, представляющему северные границы Самарии, но при подошве его лежал город Ен-ганим, или «фонтан садов». Это было первое самарянское поселение, в которое Он пожелал зайти [467] Лук. 9, 51–56. . Хотя случай этот рассказан у св. Луки перед отправлением семидесяти апостолов, но это, вероятно, зависело только от его личного выбора изложения порядка событий, и мы предполагаем, что в Ен-ганиме были двое из Его апостолов, чтобы приготовить Ему путь как в духовном, так и в простом обыкновенном смысле этого изречения. Кроме того, мы допускаем предположение, что этими предвозвестниками были Иаков и Иоанн, которые живее других могли чувствовать оскробления за то, что отвергли их Учителя. Жители этого городка, — которые в те времена не отличались особым расположением к странникам и, как говорит доктор Томсон [468] Land, and Book. II, XXX. , были «фанатичны, грубы и склонны к возмущениям», — решительно отказались принять или допустить Его в город. В первое время, при путешествии на север через Самарию, Он встречал не только радушный прием, но заботу удержать Его и послушать поучения Его, сколько возможно дольше. А теперь обстоятельства изменились: с одной стороны, потому что Он путешествовал с намерением пробраться в город, который самаряне ненавидели, и в храм, который они презирали; с другой, потому что в настоящее время с Ним было не небольшое число апостолов, а толпа последователей, признавших Его пророком и Мессиею. Если бы Гаризин, а не Иерусалим был целью Его путешествия, все пошло бы по-другому: но теперь Его намерения и Его приближенные заставляли просыпаться исконную народную злобу при одном предположении, что придется кормить путешественников из ненавистных для них иудеев. Таким образом, если чувства небольшой пограничной самарянской деревушки Енганима были настолько враждебны, то ясно, что покуситься на путешествие через всю ширину страны или зайти под сень их соперничествующего святилища было бы не безопасно, если не положительно невозможно. Тогда Иисус изменил направление пути и пошел к долине Иорданской. Будучи отвергнут в Галилее, получивши отказ в Самарии, Он направил стопы в Перею.

Тяжесть отказа возбудила в сердцах Иакова и Иоанна чувство сильного негодования. Нет ничего труднее, нет ничего раздражительнее, как слышать отказ в пище, крове и радушии после трудного путешествия, в особенности же пускаться вновь в путь из большого поселения, в котором странник ожидал найти себе покой и отдохновение. Исполненные мыслью о царстве Мессии, которое, предполагали, не нынче завтра будет объявлено, два брата задумали возместить приход Его синайским мщением, чтобы этим поразить и укрепить ослабший дух последователей, которые конечно пришли в уныние от такой прямой и решительной неудачи. Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как Илия сделал? «Что удивительного, — говорит св. Амвросий, — что Сыны Громовы желали, чтобы блистали молнии?» Этот порыв их гордости находит себе оправдание не только в образе действия Илии, но даже в том, что событие с Илиею происходило в той же самой Самарии. Но Иисус, обратившись к ним, сделал замечание. Не таковы цели и начертания Бога небес. Не знаете, какого вы духа, — сказал Он раздраженным ученикам, не вникнувшим в различие, которое отделяло Синай и Кармил от Голгофы и Ермона. Он приходил спасать, а не убивать. Он не судил тех, которые, слышавши слово Его, не веровали в Него [469] Иоан. 3, 17. 12, 47. . Таким образом, не произнеся ни одного гневного слова, Он пошел в другое селение и, без сомнения, Иоанн, который в это время не знал, какого он духа, вспомнил эти слова Христовы, когда пришел с Петром в Самарию для утверждения вновь обратившихся в христианство и для преподания им даров Св. Духа [470] Деян. ап. 8, 14–15. . Может быть, при этом же обстоятельстве [471] Лук. 14, 25–33. и, скорее всего, вслед за таким грубым отказом, Иисус, обратившись к сопутствующему Ему народу, сказал ту замечательную проповедь, в которой предупреждал, что все желающие быть Его учениками должны приходить к Нему, не ожидая земной любви и людского радушия, но приготовясь к отказам, сопротивлениям и издержкам. Если понадобится, они должны расторгнуть все земные связи, отрешиться от всяких мирских выгод. Им надо будет взять на себя крест и последовать за Ним: странная речь, полное значение которой поняли апостолы только впоследствии! Неприятно и неразумно человеку начать строить дом и не кончить его; царю поднять войну, в которой предполагаются одни только несчастья и неудачи; стало быть, лучше совсем не следовать за Ним, если последователь не приготовлен к забвению всего, что у него есть на земле, не приготовлен к пожертвованию временными выгодами и к жизни единственно только для вечности. Неверующий может потерпеть потери и убытки, но его жребий все-таки менее жалок, нежели жребий ученика, который, обращаясь назад и бросая продолжительный взгляд на все, что им покинуто, предпримет бессильное и бедственное покушение служить Богу и маммоне.