Афанасий Раковалис - Отец Паисий мне сказал...

— Некоторые дети более умные, более развитые, чем их сверстники. Они отличаются и смелостью. Им, как развитым не по годам, хочется дружить со старшими ребятами. Если повезет и они попадут в хорошую компанию, то получат пользу, а если в плохую — серьезно повредятся.

Наибольший вред маленькие получают от старших детей и неблагоразумных взрослых. Им любопытно, они идут послушать, о чем говорят взрослые, слышат плохое и повреждаются.

Во избежание вреда ребенку лучше общаться с ровесниками или с младшими. От этого и младшим будет польза.

Я дружил только с маленькими. Затем, подрастая, они меня оставляли и насмехались надо мной. Я немножко принуждал их поститься, даже матери возвышали голос: «Не водитесь с ним, он доведет вас до чахотки». А малыши радовались, что в их кругу взрослый мальчик.

Что мне потом было делать? Начал лицемерить, водить компанию со сверстниками. Они делали рогатки — делал и я. Стреляли в цель. Стрелял и я. Убил пару птичек. Постой‑ка, говорю себе, что же это творится? Своему младшему брату задал трепку, когда он убил птичку, — я тогда подобрал ее и закопал, — а сейчас сам убиваю? И я все бросил. Брал Жития Святых, другие книги и уходил в лес, читал, молился, забирался на какую‑нибудь скалу, подражая столпникам. Утром поешь — желудок полный. А когда начинает мучить голод, думаешь: ну вот, пора слезать, пока есть силы. Подниматься‑то легче, чем спускаться, потому что, спускаясь, не видишь, что у тебя под ногами…

Ребенка, в котором есть добродетельность, скромность, другие высмеивают и пытаются совратить.

— Кто, Геронда, дети это делают?

— Да, и они бывают здесь очень изобретательны. Пошли двое детей в город, в чистой одежде. Один поскользнулся и упал. Запачкался и стал как свинья, вывалявшаяся в грязи. Ему было не по себе находиться бок о бок с одетым в чистый костюмчик и не хотелось, чтобы все на него обращали внимание. Он изловчился и подставил другому подножку. Тот упал, измазался, и рядом с ним стало легче находиться… Добродетельный ребенок служит для развращенных сверстников обличением, и они пытаются его совратить, чтобы их самих ничто не обличало.

Отец Паисий мне сказал:

— Если с малых лет ребенок «наполняется» Христом, ходит в церковь с родителями, причащается, поет церковные песнопения, молится, то позже, когда он вырастет и уедет далеко от родителей, пусть даже окажется в плохом окружении — ему ничего не страшно. Он как кусок дерева, который, если его пропитать хорошенько олифой, уже не боится дождя. С такой пропиткой он воду не пропускает, отталкивает ее от себя.

"Когда заболеешь, чем тебе поможет человек?.. Что‑нибудь отрежет, потом зашьет, даст горькие лекарства, вызывающие головокружение. А Христос… приходит и исцеляет одним ласковым прикосновением. Итак, в болезнях будем просить помощи у Христа".

Если бы мы знали, какую пользу приносят болезни, мы бы не хотели выздоравливать, хотели бы терпеть, чтобы получить лучшее место в раю, и не просили бы отца Стефана [12] Один из афонских подвижников, имевший дар молитвы и исцеления от недугов. — Прим. перев. помолиться о нашем исцелении. (Смеется.) Зачем, отче Стефане, ты мне это сделал? Ты ведь знал, отче Стефане. Зачем ты это сделал? Объяснил бы мне хорошенько и не сотворил бы молитву. Зачем, отче Стефане?

— Геронда, антибиотики приносят вред человеку. Но в этот раз мы вынуждены были их дать нашей двухлетней дочке. Кто‑то из школы, где работает моя жена, ходил к гомеопату и получил исцеление от одной маленькой таблеточки. Нам говорят, что с самого начала нужно было лечить ребенка гомеопатией.

Два монаха из общины отца С. занимаются гомеопатией. Мы слышали — не знаю, правда ли это, — будто отец Порфирий говорил, что первая доза гомеопатических средств, которую дают больному, не производится в Греции, а привозится из Голландии, где над ней совершается особый обряд, то есть читаются магические заклинания. И еще вопрос — как относиться к иглоукалыванию?

— В иглоукалывании есть две школы. Одна — откровенно сатанинская. Последователи же другой вот что делают. Болит у тебя палец. Иглотерапевт знает, где проходят нервы, втыкает иглу, уничтожает нерв, боль прекращается. Да, но хорошо ли то, что он сделал? Устранил ли он причину болезни? Потом у тебя заболит другая рука, он умертвит и тот нерв, потом еще и еще. Что же будет в итоге?

В гомеопатии концов не найдешь. Многие здесь замешаны и многое сюда намешали. Примешь лекарство, говорят, сначала тебе будет хуже, а затем все пройдет. Болит у тебя, скажем, щека. Получаешь сильную пощечину — болит сильнее, так что предыдущее состояние кажется тебе ерундой, и ты переносишь его легко.

Кроме того, есть и такие, у которых болезнь только плод воображения. Идет этот человек к врачу. «Уходите, у вас ничего нет», — говорит ему врач. Снова идет и снова слышит то же самое: «Уходите, у вас ничего нет». Тогда он идет к гомеопату. Тот знает, что у него нет никакой болезни, но молчит и дает порошок — для избавления от навязчивого помысла. «Я выздоровел», — говорит после этого «больной».

— Отец Паисий, но ведь и то хорошо, что он избавился от помысла.

— Что ты, дорогой, ведь это обман! Кроме того, в человеке укореняется самость. После такого «исцеления» он скажет: «Видите, я был прав, врачи ничего не понимали».

Есть, наконец, и такие, кто просто не знает, куда себя деть, где получше устроиться — они становятся гомеопатами и находят «свое место в жизни».

Темное это дело, запутанное. Разные люди приложили руку к гомеопатии, доверять ей нельзя.

Кроме того, они отвергают всю остальную медицину. Это неправильно! Если у тебя температура 40 °C, что ты будешь делать? В данном случае традиционное лекарство выполняет свою задачу — сбивает горячку.

Большое впечатление на меня производит одаренность Еиппократа [13] Гиппократ (460–356 гг. до Р. Х.) — знаменитый греческий врач, заложивший важнейшие научные, практические и этические основы современной медицины. — Прим. перев. , у которого было столько откровений, наблюдений, исцелений. Это не какая‑то случайность, это было Божественное просвещение. Другой ученый из плесени сделал пенициллин. Один стар- чик в монастыре, зная об этом, посоветовал мне есть заплесневевший хлеб [14] У врачей было подозрение, что отец Паисий болел туберкулезом. — Прим. перев. . Помогало, но сколько хлеба ты сможешь съесть? А тут человек на основе плесени создал лекарство и спас столько людей. Это не пустяки!