Ольга Берегова - Символы славян

С блинами девушки гадают о замужестве, чаще всею на святки (обычно для этого используют первый или соленый блин, от которого откусывают все гадальщицы): с блином под мышкой, за пазухой или на голове выбегают или выезжают на кочерге на улицу и дают его первому встречному мужчине, узнавая его имя; оставляют его на перекрестке «жениху на вечеринку»; наступив на него ногой, — слушают на мусорной куче, откуда залает собака, оттуда ожидается жених и т. п. Иногда на Кузьму и Демьяна (1 и 14 ноября) девушки пекут блины и поют песни, содержащие пожелание найти хорошего жениха.

Символика блинов в фольклоре, как и в обрядах, связывает их со смертью и с небом как иным миром. Так, в сказке старик лезет на небо и видит там избушку из блинов. Тот же мотив отражен в поговорке про избу: «Блинами промшить, лепешками покрыть». В сказке солнце на небе печет на себе блины (ср. украинскую пословицу: «Вона своім носом чуе, як на небі блины печуть»). В подблюдных песнях блины предвещают смерть (смерть несет блины на блюде). В заговоре от икоты ее отсылают туда, где пекут блины: «там блины пякуть, табе дадуть», подобно тому как оставляют их покойнику на поминках. В загадке блин в масле на сковороде сравнивается с рыбой, с которой их роднит использование в качестве поминального угощения: «Берега железны, вода дорога, рыба без костей».

С печением блинов связан ряд бытовых предписаний и запретов. Так, посторонним запрещается смотреть, как пекут блины, иначе они не зададутся. У белорусов пекущего блины приветствуют: «Скачком блшы!», а в ответ на это говорят: «Тарчком з ізбы!» Выпекая первый блин, зовут покойных родных есть блины. Первый блин перед обедом дают молодому домашнему животному, а последний оставляют на сковороде и после обеда скармливают матери этого животного. Одолженную под блины сковороду возвращают, не пустую, а с последним блином, причем держат ее не голыми руками, а сковородником. В Полесье запрещается печь блины в Великий пост (а иногда и на Пасху, на Новый год, в Петровский пост) во избежание засухи.

Скорее всего — круглый, который делят на свадьбе для угощения всех ее участников.

Название «коровай» известно только восточным и южным славянам. У западных славян для наименования главного свадебного хлеба часто используется термин «колач». В роли каравая могут выступать различные хлебные изделия, например большой пряник с украшениями, рыбный пирог на русском Севере.

В символике каравая сочетаются мужское и женское начала. Слово «коровай» этимологически связано с названием коровы, символизирующей невесту, а суффикс — ай позволяет видеть в каравае символ быка-жениха. Коровье-бычью символику каравая проясняют белорусские свадебные песни: в каравайном тесте замесился теленок, каравай рогат, сдобрен коровьим маслом и сыром. С рогами связаны названия украшений на каравае: скрученных из теста рожков, обвитых тестом веток.

С девичьей символикой связаны некоторые детали украшения каравая, в каравайных песнях каравай уподобляется невесте. Но каравай может соотноситься и с женихом. Караваю присуща фаллическая символика (ср. мотив коитуса в белорусских каравайных песнях: «Печь наша рогочет, караваю хочет», а также белорусский обычай сажать невесту на каравай перед брачной ночью). Не случайно каравай пекут лишь невесте-девушке, но не вдове. Мотив коитуса воплощают и фигурки на каравае: боров верхом на свинье, петух на курице, гусак на гусыне и т. п. Фаллическую символику имеют фигурки шишек на каравае, пара яиц, запекаемых в каравай (при дележе каравая их стараются украсть у дружки, чтобы Опозорить его), заяц как персонаж каравайных песен.

Как и некоторые другие символы брака, каравай обычно круглой формы, реже кольцеобразной. Внутрь каравая иногда запекают курицу, петуха, яйца, монеты для богатства, начиняют куриным, говяжьим, свиным мясом, пшенной кашей, сыром.

На каравай помещают различные фигурки из теста (птички, животные, жених и невеста, ребенок, шишки, сердце, крест, солнце, месяц, звезды), опоясывают каравай ободом из теста, часто в виде плетеной косы, обвязывают белым полотенцем, красным поясом и др.

Каравай пекут у обоих молодых или только у невесты, обычно в канун свадьбы, изредка к обручению и даже наутро после брачной ночи, У восточных славян и у поляков месят тесто и пекут каравай женщины (каравайницы), не разведенные и не вдовы, обычно нечетное число. В Белоруссии дрова для печения каравая берут из трех дворов и от трех «счастливых» пород деревьев. У русских каравай пекут не только женщины, но и подруги невесты, ее мать, муж с женой, иногда в присутствии жениха, посаженного на вывернутую шубу. Воду после печения каравая выливают под плодовое дерево. В песнях в изготовлении каравая участвуют небесные силы: Бог месит, Пречистая святит, ангелы воду носят, муку сыплют, месяц в печь сажает, солнышко запекает.

Караваем как даром Божьим благословляют молодых, разламывают у них над головой, встречают им новобрачных после венчания. На свадьбе каравай ставят на стол перед молодыми (у русских, болгар), подвешивают над головой невесты (у сербов), выставляют перед переменой невесте головного убора (у поляков). У русских во время венчания невеста держит за пазухой две горбушки от обоих караваев, которые молодые потом вместе съедают для скрепления брачного союза.

Центральным обрядовым действием с караваем является его дележ — символическое деление общего блага на части и наделение каждого своей долей.

К участию в дележе каравая приглашают Бога, а при раздаче каравая гостям — «раздаривании на мир Божий» — высказывают пожелание наделить «счастьем-долей». У белорусов и украинцев середину каравая обычно дают молодым, нижнюю корку — музыкантам, а остальное раздают по старшинству гостям и посторонним. У восточных славян во время брачной ночи каравай часто находится в спальне новобрачных. У русских дележ и раздача каравая бывают связаны с дефлорацией невесты: каравай ломают после брачной ночи; в случае «честности» невесты гостям после брачной ночи подают курники, середину кулебяки наполняют рыбой (в противном случае оставляют пустой и затем посылают отцу невесты).

Одежда в традиционной культуре славян выступает как противоположность наготе по признаку «культура — природа» и идентифицирует человека по этническим, половым, возрастным, ритуальным и другим признакам, маркируя оппозицию свой — чужой, мужской — женский, старый — новый, будни — праздники, обыденное — сакральное.