Рамеш Балсекар - Сознание говорит

Рамеш, вы говорили, что Махарадж часто повторял: «Просто будь». Что это значит?

Здесь опять возникает вопрос языка, и в течение шести месяцев это было для меня кромешным адом. Вот это: «Кого Махарадж просит просто быть? Я могу принять, что нет никакого „я“, кого же Махарадж просит просто быть?» Пока наконец однажды утром до меня не дошло, что Махарадж не просил кого-либо «просто быть». В бытии не может быть ни «кого». Бытие – это все, что есть. Это все – Сознание.

Но это должно прийти через понимание, безличностное понимание без индивидуального понимающего, пытающегося понять что-либо.

Значит, в книге «Я есть То» есть проблема языка; когда Махарадж говорит: «будь неподвижен и будь в покое», он говорит не о теле.

Я как рас это и имел в виду сейчас. Нет никакого «я», которое должно понимать или делать что-нибудь. Но никакой мастер не может постоянно говорить в пассивном залоге. Не было бы никакой спонтанности. Слова исходят так, как они желают.

Махараджа иногда просили объяснить несоответствие или противоречие между тем, что он говорил, и тем, что было в книге «Я Есть То». Махарадж отвечал: «Послушайте, „Я Есть То“ написал не я, а Морис Фридман. Явные несоответствия и противоречия должны быть – только представьте все те стадии, через которые прошла книга, прежде чем была окончательно напечатана. Первое, я знаю; знание которое я имею, представляет собой интуитивное убеждение, которое я выражаю только потому, что люди приходят ко мне с вопросами. То, что я говорю, ограничено рамками языка маратхи, что еще в свою очередь ограничивается моим недостатком образования. То, что я говорил, должно быть понято Морисом, чье знание маратхи было, конечно, также ограниченным. Далее, Морис должен был изложить все то, что он понял, на английском. Затем это должно было быть отредактировано, прежде чем окончательный вариант рукописи был опубликован. Разве это не более, чем вероятно, что должна была быть существенная разница между тем, что я знаю, и тем, что появилось в книге „Я Есть То“?

Ваш первый гуру, проявлял ли он интерес к Адвайте?

Он интересовался Адвайтой, но главным образом индуистской Адвайтой. У меня же всегда была сильнейшая склонность к Дао и Лао Цзы, что не имеет ничего общего с индуизмом. Любопытно, что Махарадж никогда не слышал о Лао Цзы или Дао, но его учение было крайне близким к даосизму.

Кроме Лао Цзы, другим человеком, которого я читал с большим интересом, был Вэй Ву Вэй. Он труден для понимания. В одном из своих предисловий он говорит, что он намеренно делает свои книги трудными для понимания, что тот, кто нуждается в более глубоком объяснении, еще не готов к этим книгам. В 1965 году мне подарили экземпляр одной из его книг. Я с любопытством просмотрел ее и понял, что это было настоящим сокровищем, но в то время я не мог оценить ее должным образом. И я отложил ее. Когда я начал посещать Махараджа, я внезапно вспомнил о книге, и она меня ошеломила. Махарадж обычно проводил беседы по утрам. О том, что я прочитывал вечером, на следующее утро в своей беседе говорил Махарадж. Это была фантастика! Вэй Ву Вэй не был китайцем, как вы знаете. Он был ирландским аристократом, миллионером. У него был замок на юге Франции. Он был большим знатоком вин, имел мощное тело – высотой шесть футов и три дюйма и был очень тяжелый.

Был ли Вэй Ву Вэй полностью реализованным?

Я не знаю точно.

Встречали ли вы других джняни ? Говорят, только джняни может узнать джняни .

Ни один джняни не искал меня. И я не занимался поиском других джняни .

Верно ли говорят, что только джняни может узнать джняни ?

Наверное. После небольшой беседы это станет ясно.

Рамеш, знакомы ли вы с «Аштавакрагитой»?

Да. Я переводил ее. (Смех.)

Да, правильно! (Смех.) Я читал ваш перевод! (Смех.) Я не знаю, почему мне это пришло в голову.

Я бы хотел выразить вам свою благодарность за то, что вы находитесь здесь.

Уверяю вас, абсолютно нет необходимости.

И за ваше огромное терпение.

Как я сказал, этот организм был наделен определенным количеством терпения, хотя, конечно, не в такой степени, как Рамана Махариши. Махарадж же терпением не отличался.

Я рад, что пришел к вам, а не к Махараджу; он, вероятно, вышвырнул бы меня вон!

В одной из книг Махарадж говорит о людях Запада, указывая, что в своих прошлых жизнях они были воинами Рамы. Присутствовали ли вы, когда он это говорил?

Он говорил это довольно часто.

Что он имел в виду?

Это относится к мифологии «Рамаяны», в которой рассказывается о том, как Господу Раме помогала армия обезьян. Когда Рама выиграл войну, говорят, что он наделил храбрых обезьян привилегией в следующей жизни наслаждаться как проявленным миром, так и просветлением.

Это было проявлением его чувства юмора. На самом деле глубокого значения в этом не было. Говоря об этой истории, Махарадж на самом деле имел в виду то, что среди индийцев, которые приходили к нему, было мало тех, кто действительно интересовался его учением. Большинство желали получить помощь Махараджа – вылечить кого-то или помочь сыну получить работу, – такого рода вещи. В большинстве случаев он говорил, что все, о чем он ведет речь, это Сознание, и если их интересует обычная медитация или другие практики, он не может помочь им. Очень мало людей проявляло интерес к вечной философии, к Адвайте, хотя это слово было им знакомо.

Но представители Запада, приходившие к нему, проявляли глубокий интерес, понимаете. Я думаю, что он это имел в виду. Были ли вы тогда у Махараджа?

Нет, я читал книгу. По-моему, под редакцией Джин Данн.

Важно не обращение к мифологии, а тот факт, что на Махараджа произвели огромное впечатление искренность и глубокий интерес представителей Запада. Он говорил, что они приезжали за пять, десять тысяч миль, тратили большие деньги, так что их действительно интересовала эта тема.

Так же, когда вы читаете «Я Есть То» или другие книги, у вас может создаться впечатление, что в доме Махараджа присутствовала огромная толпа. На самом деле это была очень маленькая группа. Среднее количество присутствующих составляло восемь или десять человек. В субботу и воскресенье людей могло быть двадцать.

Я не хочу сказать, что все индийцы, которые приходили, не проявляли интереса. Многие проявляли такой интерес. Но Махарадж считал, что они не так открыты этому учению, как средний представитель Запада. Средние представители Запада не были обременены такими культурными условностями, как индийцы. Их обусловленность была иного рода. Индийцы были обусловлены традиционными практиками. Например, было обычным, чтобы кто-нибудь выделял какое-нибудь явное противоречие между теми и иными писаниями и просил Махараджа объяснить это различие. Махарадж неизменно отвечал: «Послушайте, я почти безграмотный, так что я не могу ответить на то, о чем вы меня спрашиваете». Он направлял спрашивающего к кому-нибудь другому, говоря: «Здесь есть одна леди, которая имеет звание доктора наук в области индийской философии. Вы можете обсудить этот вопрос с ней».