Гейдар Джемаль - Стена Зулькарнайна

Гейдар ДЖЕМАЛЬ.Цель любого обряда – активизация и мобилизация определенных внутренних ресурсов, далеко не одних и тех же в разных случаях. Ритуальные упражнения йога мобилизуют совершенно иную внутреннюю (и внешнюю!) реальность, чем обряды австралийских аборигенов.

Безусловно, общая разница между обрядами Единобожия и обрядами любых других традиций в том, что секреты вторых контролируются избранной кастой жрецов, внутри которой есть еще деление на внешний и внутренний (эзотерический) круги. Обряды Единобожия открыты и являются непременным достоянием каждого мужчины и каждой женщины с определенного возраста. Практика этих обрядов создает на самом первичном внешнем плане социально-духовную общность верующих как единого исторического тела. На внутреннем же плане это интеллектуальный акт очень высокого типа, поскольку основой намаза является приведение арабского коранического текста, являющегося материальной манифестацией непостижимого трансцендентного субъекта, в резонанс с частицей Духа Божьего (Рух Аллах), которая была вложена в Адама при его создании. Этот резонанс ведет к очень тонкому и глубокому изменению самоидентификации молящегося. Тем более, что сопровождается чередой меняющихся позиций тела, которые, с точки зрения анатомии, носят архетипический характер. Речь здесь идет отнють не о символизме, метафоре и т. п., а о прямом действии, типа зарядки аккумулятора. (В христианстве, например, священство бдительно хранит как свое достояние власть совершения «таинств», которые соединяют корпорацию церкви с архетипом сияющего светового существа – не Иисуса Христа, конечно!) Что касается арабского языка, его семантика необходима для интеллектуального проникновения в суть послания. Вот, например, Вы говорите: заменить «намаз» «молитвой». Вопервых, «намаз» есть уже замена, поскольку это не арабское, а персидское слово, происходящее от др. пехлевийского «намазте» – приветствие. Подлинное арабское слово для этого обряда – «салаат», смысл которого – приведение в соответствие, в дальнейшем понятое как благословение. Как Вы понимаете, «привести в соответствие» и «приветствовать» – это уже серьезная разница. «Молитва» же означает «просьба», и во время намаза мусульманин ничего не просит: он просит после намаза. Это просьба и есть «молитва», которая поарабски называется «дуа», т. е. «взывание» к Богу. Вы видите, насколько важно владеть нюансами семантики, чтобы мышление оставалось математически точным и избегало профанической неряшливости. Разумеется, в международном политическом пространстве Ислам опирается уже сегодня на русский, английский, французский и даже немецкий и испанский языки, но при этом арабский язык остается не только языком ритуала, но и хранителем смыслов (как бы таблицей логарифмов), без чего пестрота бытового словоупотребления в разных культурных пространствах быстро приведет всех – и мусульман, и немусульман – к «Вавилонской башне»! От чего, как Вы понимаете, выиграют только враги свободы и поработители человечества.

ВОПРОС ЕВГЕНИЯ. Почему все-таки Вы отдаете именно Исламу центральную роль в финале Истории, почему не христианству, я имею в виду, конечно, не церковь, а именно религию?

Гейдар ДЖЕМАЛЬ.Говоря о христианстве, Вы совершенно правильно отмежевали его от церкви, очевидно имея в виду не историческое христианство, определившееся Никейским собором, а «христианство» самого Иисуса Христа. Однако дело в том, что согласно учению Иисуса (Мир ему!), – что видно в тех частях, которые дошли до нас, – он восстановил подлинную традицию Моисея, фактически аннулированную во время вавилонского плена евреев. В вавилонском плену возник «иудаизм», который представляет собой настоящий разрыв с авраамической линией. Посланничество Моисеея, естественно, не называлось иудаизмом, а представляло собой чистое Единобожие и пользовалось для самоопределения термином «ханифийя». Восстановленная традиция авраамического завета, идущая от ближайшего к Иисусу круга апостолов, распространилась среди контрсистемных низов Средиземноморья, задавленных пятой Кесаря. После этого Рим сделал ставку на создание фальсифицированного учения под именем «Христа», в основу которого лег митраизм. Началось массовое преследование христиан первоапостольной ориентации, исповедовавших Единобожие и находившихся в оппозиции к тогдашней имперской системе. Преследование было кровавым, уничтожались сотни тысяч. Когда небольшая группа последователей последнего Пророка авраамической линии Мухаммада (Да благосовит его Аллах и приветствует!) вышла из доселе маргинального региона Аравии, громадные массы христианского населения Сирии, Ирака, Египта, Ливии, а впоследствии и Малой Азии воспользовались этим и вошли в Ислам Мухаммада, который доктринально точно соответствует учению Иисуса (Мир ему!) в первоапостольной передаче. Таким образом, Ислам и есть религия самого Христа, а также Моисея и Авраама, о чем в Коране говорится совершенно прямо. Ибо исторические религии есть продукт политтехнологии жреческой касты, а доктрина пророков представляяет собой вопроизведение одного и того же фундаментального послания, задача которого – дать инструмент духовного, социального и политического освобождения человечества от всех видов тирании. Ислам есть просто последняя манифестация этого единого авраамического учения, в котором коррупционные силы еще не успели исказить базовое содержание.

ВОПРОС ЕВГЕНИЯ. Откуда у Вас уверенность в том, что, как и в случае с христианством, превращенным со временем в иудохристианство, с Исламом не произошла аналогичная метаморфоза, т. к. мы знаем, что достаточно небольших искажений в трактовке изначального послания для частичного, а иногда и полного искажения его сути. Честно говоря, имея перед глазами такой мощный инструмент, как Ислам, коррупционные силы вряд ли не предприняли попытку извратить базовое учение, а учитывая их способности, все указывает на то, что, скорее всего, это уже произошло.

Гейдар ДЖЕМАЛЬ.Несколько странные Вы приводите аргументы: «учитывая их способности»! У нас что, нет другой возможности судить, кроме как по косвенным обстоятельствам? В конце концов, мы же знаем христианство, какое оно есть на сегодня, и знаем Ислам, какой он есть на сегодня. В Исламе «коррупционные силы» многое попытались сделать; налицо и обширные следы их попыток, в частности, интерпретации Корана и Сунны, существующие благодаря ряду «алимов». Но, во-первых, эти интерпретации ни для кого не обязательны, в отличие от догматики церкви. Конечно, и в христианстве вы можете не разделять эту догматику, а считать свое; но тогда вы будете либо сам по себе, либо в какой-нибудь незначительной секте. В Исламе же человек не обязан следовать за интерпретациями конкретных алимов (ученых), которые не имеют догматической силы. При этом он будет полноценным мусульманином, способым выдвинуть собственные интерпретации и привлечь к себе сторонников. Во-вторых, Коран – Слово Бога – существует сегодня в том же виде, в каком его передал нам Пророк Мухаммад (Мир ему и благословение Аллаха!). Благодаря тому, что в Исламе нет церкви, история каждого документа прозрачна. При жизни Пророка каждый аят был заучен наизусть тысячами людей и зафиксирован письменно. После его смерти несколько комиссий, работавших независимо, собрали и кодифицировали весь текст, результаты их работы были сравнены между собой, и был выбран оптимальный вариант, с которым согласились все сподвижники. А к моменту смерти Пророка (Мир ему и благословение Аллаха!) их было 112 000, из которых по меньшей мере треть знала наизусть либо весь свод ниспосланных аятов, либо значительную их часть. И все считали своим долгом принять участие, внести вклад и бдительно следить, чтобы не вкралась ошибка, ибо для них это было делом спасения души и вопросом вечного блаженства или вечной погибели! В христианстве же коллегия жрецов уничтожала одни Евангелия (подавляющее большинство), отбирала и переписывала другие, и все это продолжалось многие поколения при том, что основной массе верующих (как известно) знакомиться с текстом Св. Писания было запрещено. В Европе до Лютера инквизиция преследовала не только тех, кто пытался переводить Писание на живые языки с латыни, но также и тех, кто пытался самостоятельно изучить латынь, чтобы иметь доступ к тексту Библии! И это в то время, когда изучение Корана и умножение религиозных знаний было обязанностью каждого мусульманина все 14 веков Ислама. В Исламе существует всегда открытая возможность, игнорируя исторические наслоения и культуру интерпретаций, начать восприятие Корана с чистого листа, как будто ты сам – сподвижник Пророка, встретивший его только что и услышавший от него впервые Откровение Бога. В нем же Сам Бог говорит, что берет на себя обязанность сохранить до Судного дня весь текст Корана неизменным до последней точки, текст, ниспосланный людям «на ясном арабском языке». И до тех пор, пока человечество может приникать к этому источнику и прочитывать с каждым новым поколением этот текст, – не как культурный памятник, обросший интерпретациями длиннобородых «ученых», а как прямую инструкцию и открытие Божественного метода мышления на человеческом уровне, – до тех пор Ислам будет инструментом суда над историей, инструментом приближения ее конца.