Архимандрит Феофан - Неблаженные блаженные святые. Рассказы о необыкновенных подвижниках

Чичагов стал собирать материалы, написал «Летопись…» (то есть «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря». – Сост. ) и поднес ее государю. Когда государь ее прочитал, он возгорелся желанием открыть мощи».

О своей первой встрече с блаженной старицей архимандрит Серафим (Чичагов) рассказывал следующее: «Меня проводили к домику, где жила Паша.

Едва я вошел к ней, как Паша, лежавшая на постели (она была старая и больная), воскликнула:

– Вот хорошо, что ты пришел, я тебя давно поджидаю. Преподобный Серафим велел тебе передать, чтобы ты доложил государю, что наступило время открытия его мощей и прославления.

Я ответил Паше, что по своему общественному положению не могу быть принят государем и передать ему в уста то, что она мне поручает…

В смущении я покинул келью старицы…

Вскоре я уехал из Дивеевского монастыря и, возвращаясь в Москву, невольно обдумывал слова…

И вдруг однажды меня пронзила мысль, что ведь можно записать все, что рассказывали о преподобном Серафиме помнившие его монахини, разыскать других лиц из современников преподобного и расспросить их о нем, ознакомиться с архивами Саровской пустыни и Дивеевского монастыря… Привести весь этот материал в систему и хронологический порядок, затем этот труд… напечатать и поднести императору, чем и будет исполнена воля преподобного, переданная мне в категорической форме Пашей…»

В дом блаженной Паши Саровской в 1903 году, после канонизации преподобного Серафима, приехали император Николай II и императрица Александра Федоровна. Перед приходом гостей блаженная Паша велела вынести все стулья и усадила императорскую чету на ковер.

Блаженная старица предсказала рождение наследника («…не на радость, а на скорбь родится этот царственный птенчик…»), предупредила о гибели династии Романовых, о гонениях на Церковь.

После этого государь часто обращался к блаженной Параскеве Ивановне, посыл к ней великих князей за советом.

Незадолго до своей кончины блаженная часто молилась перед портретом государя, предвидя скорую его мученическую смерть.

Из воспоминаний игумена Серафима Путятина: «Великая подвижница-прозорливица, Саровская Прасковья Ивановна… предсказывала надвигающуюся на Россию грозу.

Портреты царя, царицы и царской семьи она ставила в передний угол с иконами и молилась на них наравне с иконами, взывая:

– Святые царственные мученики, молите Бога о нас!

В 1915 году, в августе, я приезжал с фронта в Москву, а затем в Саров и Дивеево, где сам в этом убедился.

Помню, как я служил литургию в праздник Успения Божией Матери в Дивееве, а затем прямо из церкви зашел к старице Прасковье Ивановне. Я пробыл у нее более часа, внимательно слушая ее грозные предсказания. Они были выражены притчами, но все мы хорошо понимали и расшифровывали неясное.

Многое она мне тогда открыла такого, что я в ту пору понимал не так, как нужно было, в совершающихся мировых событиях. Она мне еще тогда сказала, что войну затеяли наши враги с целью свергнуть царя и разорвать Россию на части. За кого сражались и на кого надеялись, те нам изменят и будут радоваться нашему горю, но радость их будет ненадолго, ибо и у самих будет то же горе.

Прозорливица при мне несколько раз целовала портреты царя и семьи, ставила их с иконами, молясь им как святым мученикам. Потом горько заплакала…

Затем старица взяла иконки Умиления Божией Матери, пред которой скончался преподобный Серафим, заочно благословила государя и семью, передала их мне и просила переслать.

Благословила она иконки государю, государыне, цесаревичу, великим княжнам Ольге, Татьяне, Марии и Анастасии, великой княгине Елизавете Федоровне и Анне Александровне Вырубовой.

Просил я благословить иконку великому князю Николаю Николаевичу, она благословила, но не Умиления Божией Матери, а преподобного Серафима.

Больше никому иконок не благословила… В настоящее время для меня это ясно: она знала, что все они кончат жизнь как праведники-мученики.

Целуя портреты царя и семьи, прозорливица говорила, что это ее родные, милые, с которыми скоро будет вместе жить.

И это предсказание исполнилось. Она через месяц скончалась, перейдя в вечность, а ныне вместе с царственными мучениками живет в небесном тихом пристанище».

Блаженная схимонахиня Параскева скончалась в 1915 году в возрасте ста двадцати лет. Ее похоронили у алтаря Троицкого собора Дивеевского монастыря рядом с блаженной Пелагией Ивановной.

Вот замечательные истории, которые предание донесло до нас.

Однажды приезжий подошел к блаженной Параскеве с мыслью, не переселиться ли ему поближе к Дивееву.

Она сказала в ответ на его мысли:

– Ну, что же, приезжай к нам в Саров, будем вместе грузди собирать и чулки вязать, – то есть класть земные поклоны и учиться Иисусовой молитве.

Большое духовное значение имел для блаженной серп. Она им жала траву и под видом этой работы клала поклоны Христу и Богоматери.

Если к ней приходил кто-то из почетных людей, с которым она не считала себя достойной сидеть в одной компании, блаженная, распорядившись относительно угощения и поклонившись гостю в ноги, уходила жать траву, то есть молиться за этого человека.

Сжатую траву она никогда не оставляла в поле или во дворе монастыря, но всегда собирала и относила на конный двор.

В предзнаменование неприятностей Параскева Дивеевская подавала людям лопух, колючие шишки.

Как-то один из крестьян окрестной деревни покупал известку. Ему предложили взять несколько лишних пудов без денег. Он подумал и взял.

Возвращаясь домой, он встретился с Пашей.

Блаженная сказала ему:

– Аль богаче от этого будешь, что беса-то слушаешь! А ты лучше-ка живи той правдой, которой жил!

Как-то приехал к блаженной иеромонах Илиодор (Сергей Труфанов) из Царицына. Он пришел с крестным ходом, было много народа.

Прасковья Ивановна его приняла, посадила, потом сняла с него клобук, крест, сняла с него все ордена и отличия. Все это положила в свой сундучок и заперла, а ключ привесила к поясу.

А сама легла спать.

Илиодор сидел растерянный. Ему надо всенощную начинать… Хорошо еще, что блаженная ключ к поясу привязала, а спала на другом боку. Ключ отвязали, достали все и ему отдали.

Прошло несколько лет – и Труфанов снял с себя священнический сан и отказался от иноческих обетов.

Иногда Прасковья Ивановна начинала шуметь, а приходившим к ней монахиням говорила:

– Вон отсюда, шельмы, здесь касса.

После закрытия монастыря в келье Христа ради юродивой размещалась сберегательная касса.

Когда именно родился Косма Немтинов, достоверно неизвестно. Ясно только, что произошло это в конце XVII века. Зато знают о юродивом, что он жил в заречной части города Верхотурья.