Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Хорошо, а можете показать?

– Да, можно. А сколь вас?

– Да покамесь мы с сыном. А можете показать ваши проекты?

– Да почему нет, дай электронную почту, и мы тебе сбросим.

– Николай Михайлович, вы мне дали понять, у вас компания международная.

– Да, Данила Терентьевич, мы можем работать во всем мире.

– Хорошо, давай сделаем так. Начнём с Аргентине, я зе́мли раздобуду через государство, и можем начать ро́стить скот, фрукту, виноградники, племенныя птицы, всё екологично для России, всё ето востребовано. А здесь начнём создавать деревни, в Сибири, в предгорья Хакасии и Красноярска. Но начать надо с Аргентине, и именно с Патагонии: там климат неоценимый.

– Хорошо, Данила Терентьевич, дай подумать.

– Да пожалуйста, Николай Михайлович. Но я в первы числы вылетаю в Аргентину.

– Хорошо, мы по електронной почте свяжемся.

– Ну, хорошо, я отправляюсь в Калугу, а завтре будет вам адрес.

– Ждём, Данила Терентьевич.

– Ну, пока.

Я в 22:00 взял на Калугу електричкю. Позвонил Васе, оне меня встретили. Марфа уже в пути. Моё ро́дство узнало, что Андриян и Георгий уезжают из страны:

– А ты как, Данила?

– Да я в разбитым корыте. Неохота уезжать, но как с долгами расшитываться? Здесь я не предвижу ничего.

– Да, братуха, вы правы. Ето не страна, а бардак. Ты, братуха, не обижайся, но мы вас дурачим [424], что вы суда приехали из Уругваю.

– Да я уже сам себя дурачу.

– Ето страна варваров и дураков!

– Вася, так нельзя, в России очень много доброго народу.

– Да, очень доброго. Но почему в других страна́х живут как люди, а здесь всё не так?

– Вася, не обижайся. Так Богу угодно.

– Братуха, как хошь, но твоя мама была у́мна, а наши родители дураки.

– Нет, Вася, ето судьба.

– Да пошёл ты со своей судьбой!

– А что, хошь пожить в тех страна́х?

– Да, ежлив возможно, конечно хочу.

– Но ладно, я к следующай осени снова поеду, будь готов, делай загрань паспорт.

– Да, братуха, наконес-то нам выдали гражданство.

– Ну и вот будь готов.

– Да, постараюсь, охота увидать всех своих.

– Ну ладно, договорились, будь готов.

– Марфа, говоришь, в пути?

– Да, с Ларькяй едут, Ларьке надо поновить паспорт.

– Братуха, пускай она погостит у нас.

– Да конечно пускай.

На другой день мы встретились с Надяй.

– Ну что, Надя, здорово живёшь!

– Здорово, Данила! Что, Вася говорит, уезжаешь?

– Да, Наденька, как-то надо отрабатывать долг.

– Да и правильно поступишь. Присматривайся, как лучше устроиться, а мы, может, отправимся.

– Да вы что, все собрались?

– А что здесь делать? Катя устроилась у Руслана благодаря тебе, спаси Христос.

– Да, оне её оценили. Владимир мне сказал: «Молодес девчонка, все уходили лето на отпуск, и она одна справилась со всей бухгалтерией за всех». А значит, знаешь, она у нас молодес.

– Но, Данила, сам посчитай. Ей плотют двадцать тысяч рублей в месяц, квартира десять тысяч мало-мально, Москва сам знаешь, кака́ дорога́.

– Да знаю, Надя.

– Ну вот, а у нас со цветами вечная проблема: гоняют да отбирают. У Ане позавчера всё забрали и посадили на три часа.

– А вы когда поедете ишо?

– Завтра, Данила.

– Ну вот, я с вами поеду, хочу посмотреть и заодни́мя встретю Марфу.

– Поехали, посмотришь.

– Надя, у Кати есть електронная почта?

– Да, есть, а что нужно?

– Да хочу узнать, что же благотворительный фонд «Екоград». – Я ей рассказал. – Что же за предлог?

– Да Данила, не верь ты им, ето всё жулики.

– Но мне их предложили МИД.

– Но, Данила, как ты им веришь?

Надя дала номер Катин, я позвонил и сказал ей:

– К вам позвонит «Екоград», дай свой електронной ящик и привези мне проект «Екограда». – Она согласилась, я позвонил Караваеву и дал номер Катин.

На другой день утром в пять часов отправились в Москву. В девять часов мы уже на Киевским вокзале, я помог им с цветами. Ну вот, встали, тут много клиентов и продавсов, продажа ничего, хоро́ша. Но мы простояли спокойно всего полтора часа – вот и милиция появилась. Но странно: хто продолжает торгует, а кого-то гоняют. Но Надю знают, и вижу, её хочут поймать. Но она молодес, умеет, за время разгадывает, кричит:

– Данила, бери цветы и вон туда иди! А что спросют, говори: ето не твои.

И так провели до двух часов. Но Аню сумели поймать, но без цветов, и увезли.

– Вот видишь, всегда так. Я похитрея и им не даюсь, всегда убегаю, а вот она простая, и ей всегда достаётся.

– Да, но ето рази жизнь?

– Да вот что я тебе и говорю. Свой труд – садишь, ро́стишь, а результат вот какой.

– Да, суда бы корреспондентов из США, пускай бы посмотрели во всем мире, что происходит в России.

– Что, Данила, понял, почему неохота жить в етим бардаке?

– Да я вам верю, у нас етого не происходит. Ну, я пошёл встречать Марфу.

– А на сколь она приедет?

– Да сам не знаю.

– Да пускай погостит у нас.

– Сама пускай решает.

Я отправился на Ярославский вокзал, встретил Марфу, и отправились в филипповский монастырь. Приходим к матушке Соломониде, она обрадовалась и повела нас к наставнику. Старец угадал добрый, ему уже восемьдесят шесть лет, он нас принял, дал нам комнату, мы устроились. Матушка Соломонида пришла, стали беседовать, наставник пришёл, он оказался с Белгороду. Рассказал, что Фёдор Берестов с женой Мариной и дочерьи жили у них, шили им рубахи и сарафаньи. Дак вот как оно! А на меня кричал в соборе, что заходил к поморсам, а тут сам жил. Вот она где, справедливость…

Старец пригласил нас на службу, мы пошли. Да, у них в храме очень красиво, я такого ишо не видел: украшение, икон старинных изобильно. Но тут тоже старики да старушки, молодёжи мало, но есть. После службе мы вернулись к себе в комнату, тут собрались матушка Соломонида, наставник, парень молодой и один ветеран без ноги. Беседа пошла на разныя темы, и она у нас продлилась до двух часов утра. Стали все расходиться, но парень остался и ишо долго просидел. Мне стало чу́дно: он стал уговаривать нас, чтобы мы к ним переехали на жительство, он живёт под Новгородом в лесу, занимается пасекой и чичас в Москве на ярмарке, и ета ярмарка будет стоять месяц. Она организована для всёй страны, и находются свыше восемьсот конкурентов. Етот парень нас пригласил, мы пообещались прийти в субботу. Мы поздно ля́гли спать.

Но утром приходим к консулу уругвайскому, заходим, и как ето оценить? Мы здесь чувствуем как дома, искренняя ласкота и вежливость. Мне дали квитансыю и сказали: «Принеси фотографии». Мы с Ларионом пошли, его засняли, заплатили пошлину, приходим – паспорт готовый. Смотрю, Марфа с ними беседует, и консул жалеет, что с нами произошло, и наказывает:

– Что вам нужно – обращайтесь, мы обязаны своим во всем помогчи. – А мне сказала: – Я вам не верила, когда вы первый раз приходили к нам, у вас был проект по переселению, но у нас каждый день запрос на выезд из России. А вот теперь и вы поняли, что здесь чижало. А вы сами знаете: у нас странка ма́ленькя, но гуманитарья.