Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

Степан своё, что «свои» да «свои». Приходим к доктору Пасу, я ему всё объясняю, он обиделся и говорит:

– Я Степана не знаю, мы с тобой уговаривались.

Я говорю:

– Он мой старший брат, и трактор был его, но везде мне приходится договариваться.

Тогда он говорит:

– Договор мы снова доложны сделать. Ето было всё без меня.

Приезжают Иона и Игнатьевичи, я уже посеял семнадцать гектар помидор. Оне привозют свою машинерию, ни здорово ни насрать, и начали сеять кукурузу и помидоры. У меня помидоры уже всходили. Но ето самый секрет: всходы не надо сеять ни глубоко, ни мелко, и поле́в – толькя доложна влага подходить, не затоплять. И вот тут у нас получилась проблема. Оне сеяли и не просясь отхватывали у меня воду. Ето очень важно. Стал им говорить – ноль внимания, я нихто, оне хозяева. Да, мог бы я настроить делов, но неохота проблемов.

Всё бросил, с горя загулял, сял на Степанов трактор, приехал домой в дрезину пьяный. Марфа спрашивает: «Что с тобой?» Со слезами рассказываю, что случилось. Она тоже в слёзы. На третяй день прибегают Степан с Игнатием к нам за трактором:

– Почему угнал трактор?

Я давай Игнатию всё высказывать, он даже слушать не захотел. Говорит Степану:

– Поехали, мы тебя не обидим.

Ну, Степан довольный уехал. Мы погоревали с Марфой – ну, что поделаешь. Посо́дили огородину, Марфа стала торговать, а мне выпала работа на юге, в провинции Санта-Крус, в городе Пуерто-Команданте-Луис-Пьедра-Буена, Пунта-Килья, переводшиком, компания аргентинска «Тамик», обслуживать русские судна с России, компании «Запрыбхолодфлот» и «Югорыбхолодфлот». Проработал там три месяца, но зарплата была ни́зка, и я уехал. Но зато разных сувениров привёз домой.

Как со мной поступили Игнатий и Иона, ето мне стало перенести чижало. С тех пор стал нервный, ночами не спал, стал часто выпивать. Марфа стала переживать и стала со мной по-холодному. Однажды спрашиваю:

– Что случилось с тобой, что стала ласкова?

Она смеётся и говорит:

– Хотела пожаловаться на тебя тётке Фетинье, она всё выслушала и спрашиват: «А что, он приходит пьяный, бьёт тебя?» – «Да нет. Придёт да и спит, толькя тогда бушует, когда спорю с нём». – «Лени́тся он у тебя?» – «Нет, не присядет, всегда старатся, чтобы всё у нас было». – «Ну, Марфа, ты дура, ты ишо не видела, как бабы живут».

И рассказала несколько примеров Марфе. И вот моя Марфа успокоилась. А для меня тётка Фетинья – ето примерный человек, не за то что Марфе всегда советовала добро, но за то, что Димитрий Бодунов очень пьёт, матерится, Фетинью бьёт, ленивый и в пьяным виде всё против Бога говорит, – и всё она, бедняга, терпит.

Детки у нас пятеро, все интересны. Андриян – ето лидер, чтобы все его слушались, а он бы командовал; Илья по-своему тоже лидер, но любит врать, спорить, не покоряться; Алексей тихой, кроткий, спокойный, любил играть один сам себе. Бывало, сядут за стол, разоспорют Андриян с Ильёй, а Алексей спокойно кушает, аппетит у него слава Богу был. Те проспорют, когда хватются – Алексейкя опять всё съел. Но интересно, парнишки как-то боле к матери ласкаются, а девчонки – ето весёлы шшекоту́ньи [117], а особенно Таня – ето песельница, и голос звонкий. Оне обои ласкались ко мне, часто спали со мной. Бывало, летом лягешь на улице, звёзды показываю, сказки рассказываю, так и на руках уснут. Станешь показывать спутники и говоришь:

– Вон спутник.

Лена повторяет:

– Вонь пунька.

Стала Марфа учить их азбучке, Лена подбегает ко мне и говорит:

– Тятя, я уже научилась!

– А ну-ка!

– Аз, буки, веди, глаголь, а там всё доброль.

Русаков Николай Кирилович – Степанидин муж. Отец его Кирил – бывшей пьяница, разом бросил и не стал пить. Характер был у него хороший, и спокойный старик, нигде его не слыхать. Но мать, Марья Русачиха, хара́ктерна, злая, скупу́шша, нелюдима, тоже очень пила, дети у них росли на произвол судьбы, ни к чему не приучёны. Четыре сына – Александр, Николай, Андрей и Сергей. Александр был хара́ктерной, при любом гулянии дрался, всегда кого-то избивал. И вот раз избил Моисея Сиви́рова, и он его с винтовки убил и сам задушился. Николай – парень весёлый, работяга, не пьёт лишна, в пьяным виде неспокойный и любит чужое: где плохо лежит, у него брюхо болит. Андрей спокойный, как телёнок, но пьёт лишно. Взял он в Боливии Марину Фёдоровну Ануфриеву Артёмовску, и пять дочерей. Анисья Кириловна Русакова за Евгением Морозиком, Федосья за бразильяном, Главдея за бразильяном, Анна за Анатолием Минеевым – вышла в США, Евдокея за аргентинсом. Николай жил со Степанидой по-беззаконному, не соблюдал ничего: ни месячной, ни после ребёнка не соблюдал. У них рождались каждый год дети, он её избивал, идивотничал как хотел, прихватывал чужих женчин, был горячий, всё ему мало было женчин. Детки у них – пять сыновей и три дочери: Андрон, Федот, Михаил, Александр, Симеон, – дочери: от чиленса Федосья, от Николая Лизавета и Люба. Когда Степанида убегала за чиленса, мама плакала и сулила ей: «Дай ей Бог мужика-пьяницу и чтобы он бил её». Ну вот – матери́нны слова действуют, а потом жалела сколь, что так сказала.

У Андрея три сына, две дочери. Сыновья Флорка, Силка, Гера, дочери Фана и Неонила. Марина попе́рво жила с Андреям, ничего было не слыхать, но потом слухи пошли, что Марина бегает за чужими мужиками. Пе́рво было тайно, но потом пошло явно. Бросила Андрея, поступила в бардак, в Боливии детей хотела продать, но братьи выручили и Андрею отдали, Андрей привёз в Аргентину к матери и ро́стил с горям пополам, мать идивотничала над ними как могла.

1988 год. Я решил съездить в Чили. Приехал в Чили, мне там понравилось. Хороший порядок, всё красиво, климат мягкий, народ вежливый, обязательно туристам наилучшие услуги, все приучённые с малых до больших, как обходиться с туристами. Я заехал с 9-го региона Темуко и до Кояике 11-го региона до Пуерто-Монта на автобусе, а с Порто-Монта до Кояике на катере трансбордаде́р [118]двадцать один час. Вдоль берега по моря ой сколь рыбаков и островов!

Приезжаем в Порто-Чакабуко, там на автобусе до Кояике, ночевал в пути. Узнал, что в обратну путь есть дорога каменная, хоро́ша, Пиночет её сделал, называют её Карретера-Аустрал, и в етой зоне заселяют. Очень красиво место, разного лесу много. Спрашиваю:

– А к кому можно обратиться?

Мне ответили:

– Прямо к губернатору, он добрый и вас примет.

Говорю:

– Сегодня суббота, надо ждать до понедельника.

– Ничего, иди прямо на дом, вот адрес, он тебя примет.

Беру такси, еду на адрес, подъезжаем – что я вижу. Изумительный особняк за городом, беру звонок давлю, выходит роскошная женчина лет тридцать, спрашивает, что нужно. Отвечаю:

– Я турист русский с Аргентине, можно ли побеседовать с губернатором?