Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Но как ето начинать?

– А мы вам поможем.

– Да хорошо бы.

– Приходите завтра в два часа дня, мы вам сделаем важную встречу.

– Хорошо, завтра увидимся. Виктор Александрович, как вас благодарить? Вы наши благодетели, и как с вами расшитаться?

– Ничего не надо, толькя было бы всё хорошо.

– Ну, спаси вас Господи, – и мы ушли в храм.

Тесть на другой день вечером уезжают в Хабаровск, мы завели разговор о переселении, я тестю говорю:

– Нам здесь трудно будет. Сколь ни едешь по России, один негатив, все обижаются и везде поминают чиновников. Отчего-то вся Россия заброшенна, все молодыя ушли в город, а старики запились и вымирают, одне женчины ишо теплются, благодаря их ишо деревни существуют.

– Но и что ты думаешь?

– Что думаю? В разбитым корыте, развернуть оглобли да в Уругвай.

Тесть видит, что я нервный, ничего не стал говорить, и мы ля́гли спать. Утром рано я проснулся, не спится, тесть спрашивает:

– Что, не спится?

– Да, мысли в разброде.

– Но и что надумал?

– Да ничего. Страшно браться за дело, мало веры, кругом всё обман.

– Данила, подумай хороше́нь. Я хорошо тебя знаю, ты покамесь всё не раскопашь, хоть и уедешь обратно, но через год-два ты опять будешь здесь и снова будешь браться за ето дело. Давай берись за дело, кому-то надо ето всё пробивать, а ты захочешь – всё добьёшься.

– А кому ето всё надо? На мою семью мало надо.

– Как кому надо? Ежлив всё хорошо будет, многи поедут, разговор пойдёт. Знаю, что многи собираются, но боятся. Я уже приехал насовсем, надоело мне с Николаям канителиться.

– Ты что, в самом деле остаёшься?

– Да, ежлив всё подойдёт. И из Аргентине вот-вот доложны подъехать Герман и Степан [286]на разведку. Давай берись за дело, я знаю, ты всё добьёшься.

– Ну, раз такоя дело, берусь.

В два часа прихожу к Москвину, оне уже ждут. Тут мня познакомили с замечательным журналистом, «золотоя перо России», и с форумом переселенческих организациях, Графова Лидия Ивановна, корреспондент «Российской газеты», женчина зрелого возраста [287]. Мы с ней познакомились, она всё до тонкости расспрашивать стала. Когда всё выслушала, стала рассказывать:

– Я уже семнадцать лет мучаюсь с етим, и всегда история одна и та же, всё обман. Все переселенсы стонут, и везде приходится всё выяснять и бороться со всеми. Тут у нас две башни борются, одна – ето хотят, чтобы в России всё процветало и чтобы было хорошо, а вторая – наоборот, надеются на нефть и на ресурсы, лишь бы их администрировали, а остальныя хоть все вымрите. Подумай, какая у нас демография, семьсот тысяч человек вымирает в год, и оне етому радуются. Тут надо, наоборот, семьи, как ваши, кре́пки и си́льны, но ходу не дают. Чичас борюсь из-за переселенсав-духоборцав, им тоже несладко пришлось, проблемы за проблемами, но уже им коя-как дома построили и земли́ вырешили. Данила, ежлив обещаешься всё вытерпеть, то я берусь за ето дело, и мы вместе пробьём ету путь, и всё будет хорошо.

– А куда девашься, надо пробивать.

– Хорошо, мы уже с Москвиным судили об етим. – Заходит Виктор Александрович, он отлучался по своим делам. – Виктор Александрович, всё-таки будем решать, где их устроить.

– Да, Данила, уже об етим думали. Для вас надо подобрать такоя место, где всё процветало, и ето толькя Белгород, там губернатор порядошный, он сам агроном, и у него вся область процветает. Ежлив вы согласны, то будем организавывать встречу с губернатором Белгорода – Савченко Евгений Степанович [288].

– Конечно, согласен, и большую вам благодарность за ето, спаси вас Господи.

– Хорошо, мы будем звонить Лукину, ето пятый человек в государстве, он самый главный по правам человека, Лукин Владимир Петрович [289]. Жди нашего звонка для встречи с нём.

Я ето тестю всё рассказал.

– Ну, хорошо.

Звонит в храм человек, хочет с нами познакомиться. Хто он – говорит, Герман Стерлигов [290]. Тесть говорит:

– Да, ето тот, что посылал нам писмо в Уругвай и хотел приехать в гости, но не знаю, почему не приехали.

– А, да, помню, Белов рассказывал, что он старовер.

Я ему позвонил, дал адрес, где мы находимся. Через полчаса он у нас. Да, ето человек енергичный, что может ворочать большими делами. Он узнал, что с нами случилось в Красноярске:

– Да всё ето дураки, нет чтобы помогчи, чтобы страна возрождалась, оне последня топют. Я был кандидатом в губернаторы в Красноярске, но мня не допустили, я много на ето деняг свалил, да и на бирже прогорел, чичас выживаю, живём в деревне Подмосковья. Хотите, я вас свожу?

– Да, поехали! – Мы живенькя собрались и с нём поехали.

Но чудной мужик! Таки́ пробки везде, он по тротуарам, а где посерёдке едет, на светофоры не смотрит. Думаю: ето же Селькя! В однем месте ГАИ остановили, хотели права забрать, он куда-то позвонил, ему права вернули, и мы дальше выехали из Москвы, в путь на Волоколамск, восемьдесят кило́метров от Москвы свернули и приехали к нему в дом.

Да, у него хорошо устроено, дом из дерева круглого, уютно, одна дочь и четыре сына, жена в Москве работает. Книги, иконы – всё старинно, аналои, где молются, в доме русская печь хорошо сделана, на верхным этаже спят, хорошая коллексыя оружие, всё ето трофеи из Афганистана. Мы постреляли в цель, но чу́дно: дети таки́ ма́лы, восьми – десятилетни, так метко бьют – видать, часто занимаются и натренированны. Но наш Софоний всех победил. Мы у них позаснимывались, он приглашал нас ночевать, но мы не соизволили, не хотели мешаться, и Герман повёз нас обратно. В пути рассказал, что:

– Поездка в гости в Уругвай не получилась, потому что официяльное приглашение не поступило, и именно со мной хотел ехать друг богатый, очень важный для старообрядсав. – Нам чу́дно показалось: у нас всё делается завсяко-просто, приезжай и всё, все будут рады и ухаживать будут, а здесь не так, всё по приглашению. – Хочете, я познакомлю с Вадимом?

– Да, конечно интересно. – Он ему позвонил, и решили стретиться завтра к обеду в ресторане.

Мы тестю билеты отстрочили ишо на три дня. На другой день Герман нас подобрал, и мы встретились с Якуниным Вадимом Сергеевичем [291]. Он мне сразу понравился: спокойный, грамотный, сразу видать, деловой и конкретный. Стали беседовать, Вадим нас хотел угостить, мы отказались.

– Кака́ причина?

– Мы староверы, с миром не кушаем.

– Да, молодсы, я тоже старовер.

– А какого вы согласия?

– Мы ходим в храм на Рогожеским кладбище.

– О, вы Белокрынической иерархии, тогда у нас обчий язык найдётся.

– Да, наверно так. – Да, хорошо с таким человеком беседовать, всё понимат, сочувствует, пожелал нам наилучших успехов и предложил что-нибудь организовать вместе. – И кака́ по́мочь нужна, обращайтесь. Вот Герман, через него стретимся.