Хосе Антонио Пагола - Иисус. Человек, ставший богом

Мы можем прочитать об этом в двух посланиях Павла из Тарса. Первое было написано в 55 году для общин Галаты: «А как вы — сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: “Авва, Отче!”» (Гал 4:6). Второе послание, 58 года, было адресовано христианам Рима: «Вы приняли Духа усыновления, Которым взываем: “Авва, Отче!”» (Рим 8:15).

Ни в раввинистической литературе, ни в официальных иудейских молитвах для обращения к Богу слово Авва не используется. Многие авторы подчеркивают оригинальное отношение Иисуса к этому вопросу (Иеремиас, Марчел, Ван Иерзель, Схиллебекс, Фицмайер, Шлоссер, Гуйяро). Против выступают такие иудейские исследователи, как Флуссер и Вермеш.

Нежность, присущая используемому Иисусом слову авва, противостоит не уважению, а дистанции. Оно указывает на близость, но не исключает при этом уважения и покорности (Шлоссер, Схиллебекс, Гуйяро, Данн).

Бог Отец, о Котором говорит Иисус, далеко не символ мужского шовинизма, а, фактически, резкая критика «патриархальной идеологии» и того, что мы сегодня называем сексизмом (Хамертон‑Келли, Хайт).

Источник Q (Лк 10:21 // Мф 11:25).

Лк 11:2. Вот как этот совет Иисуса передан в Мф 6:6: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне». Некоторые экзегеты сомневаются, что Иисус давал такие конкретные рекомендации по поводу молитвы, но в своей основе подобное отношение как раз присуще Иисусу.

Источник (Лк 6:35 // Мф 5:45). Версии Луки и Матфея несколько различаются между собой, однако главная мысль, что Бог не приберегает Свою любовь только для добрых, исходит от Иисуса.

Пс 102:13. См. также Пс 5:6; 10:5–6 и др.

Сир 12:6.

Лк 15:11–32.

На самом деле Иисус говорит не о Боге, а о Царстве Божьем. В глубине его религиозного опыта есть кардинальное изменение акцентов: Бог для людей, а не люди для Бога (Схиллебекс, Собрино). Поэтому не может быть субботы или культа, угодных Богу, если они не на благо людей.

Так Марк резюмирует проповедь Иисуса (1:15).

Очень символично отношение Иисуса к кесарю или к деньгам (маммоне) — идолам, предлагающим спасение, но при этом порождающим нищету, истощение и смерть: «Не можете служить Богу и маммоне» (Лк 16:13 // Мф 6:24); «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Лк 20:25 // Мф 22:21).

Мк 2:23–27.

Мк 3:1–6, Лк 13:10–16.

Мк 2:23–27.

Два первых желания Иисуса кратки и лаконичны: «Да святится имя Твое. Да приидет Царствие Твое». Похоже, эти два прошения были вдохновлены кадишом , горячим молением, завершавшим молитву в синагоге, и Иисусу оно, безусловно, было знакомо. Однако по духу и настроению эта иудейская молитва совершенно другая: «Да возвысится и освятится Его великое имя в мире, сотворенном по воле Его; и да установит Он царскую власть Свою; и да взрастит Он спасение; и да приблизит Он приход Царствия Своего — при жизни вашей, в дни ваши и при жизни всего Дома Израиля, вскорости, в ближайшее время».

Лука описывает конкретные обстоятельства, при которых Иисус учил молиться своих учеников: «Когда Он в одном месте молился, и перестал, один из учеников Его сказал Ему: Господи! научи нас молиться, как и Иоанн научил учеников своих» (11:1). Этот эпизод был придуман самим евангелистом, но он помогает нам увидеть, как первые христиане понимали молитву Иисуса.

Источник Q (Лк 11:2–4 // Мф 6:9‑13). Текст Матфея объемнее, поскольку вбирает в себя различные добавления, придающие молитве сглаженность и более торжественный тон, что свойственно иудейскому благочестию. Лука, в свою очередь, делает не столь значительные модификации. Молитва исходит от самого Иисуса. Некоторые исследователи полагают, что Отче наш содержит «отдельные прошения», которые ученики слышали от Иисуса, а позднее кто‑то решил составить из них единую молитву. Однако в пользу этой гипотезы нет никаких аргументов.

Иисус не оставляет лишь за собой исключительное право называть Бога Отцом, он предлагает своим единомышленникам делать то же самое… Поэтому на христианской литургии к молитве Отче наш всегда трепетное отношение и пиетет: «Спасительными заповедями наученные, божественными наставлениями вдохновлённые, дерзаем взывать: Отче наш» (католическая месса). «Сподоби нас, Владыка, дерзновенно и неосужденно сметь призывать Тебя, Небесного Бога Отца, и говорить: Отче наш» (православная литургия).

К обращению «Отец» Матфей добавил «сущий на небесах», следуя стилю иудейских молитв. Однако это не чуждо духу Иисуса: он молился «воззрев на небо», устремив взгляд к Отцу, Который «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.» (Мф 5:45).

В семитской культуре «имя» — это не просто слово, обозначающее личность; оно указывает на сущность или природу этой личности. «Имя» Бога — это Его реальность Бога доброго и спасающего. Вот что говорится в одном из псалмов: «Буду… уповать на имя Твое, ибо оно благо пред святыми Твоими» (51:11).

В молитве Иисус просит о «финальном Царстве» Бога и о Его «немедленном воплощении» посреди нас: о хлебе на вечном пире и о хлебе сегодняшнем; о конечном прощении и о том, которое нам необходимо получить сейчас; о финальной победе над злом и об освобождении от искушений сегодня.

Распространено мнение, что Мф 6:10 — это позднее добавление. Это прошение можно трактовать двояко. Если под «небом и землей» подразумевать всю полноту существования, мы просим о том, чтобы воля Бога заполнила собой все творение. Если рассматривать «небо» как место, где обитает Бог, а «землю» — как пространство, населенное человеческими существами, мы просим о воплощении среди людей того, что уже дано в Боге. Я стараюсь передать оба смысла.

Две первые просьбы об «имени» и «Царстве» Бога вдохновлены кадишем. А возникающие следом мольбы о хлебе, прощении и освобождении от зла — новые, добавленные Иисусом, который не может выражать Богу эти два больших желания об освящении Его имени и приходе Царства, не думая одновременно о конкретных нуждах людей.

Наверняка Матфей передал это моление в более аутентичной форме, так, как оно естественным образом возникло у Иисуса из его жизни бродяги‑странника. Он, доверяя воле Бога, просит лишь хлеба на сегодняшний день: «Хлеб наш насущный подавай нам на сей день» (semeron = сегодня). Лука, наоборот, пишет с позиции молящихся христиан, которые просят о нужном каждый день хлебе: «Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день» (kath'ememn = день за днем).