ДЕЯНИЯ ВСЕЛЕНСКИХ СОБОРОВ, ИЗДАННЫЕ В РУССКОМ ПЕРЕВОДЕ ПРИ КАЗАНСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ ТОМ ШЕСТОЙ

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Иустина философа и мученика из изложения веры, какое он сделал относительно правильного исповедания. Оно начинается словами: «Достаточно против иудеев и язычников», и читается так: «как силу света, поколику свет один, никто не будет отделять от тела, способного к принятию света, но, разделяя их мысленно, он узнает естество, которому принадлежит это действие. так и в единородном Сыне Божием никто не будет отделять никакого действия от единого сыновства, но умом поймет естество, которому принадлежит то, что совершается». Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Иоанна, архиепископа константинопольского, из слова его на (день) апостола Фомы и против ариан. Оно начинается словами: «Повинуясь закону Церкви», и читается так: «услышавши это, я очистил душу от неверия, оставил колеблющиеся мысли, принял ум верующий, с радостию и трепетом коснулся тела, перстами открыл и око души и наконец убедился, что (в И. Христе) два действия». Это свидетельство также было сличено с пергаментною книгою, которая была принесена стороною апостольского престола древнейшего Рима, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Григория, епископа нисского, из пятой книги против Евномия, начинающееся словами: «Относительно изречения апостола Петра». Оно читается так: «свойства божества и плоти в созерцании остаются неслитными до тех пор, пока каждое из них рассматривается само по себе; так мы говорим: Слово прежде век было, плоть же сотворена в последние дни: но никто не мог бы сказать наоборот, что или плоть предвечна, или Слово соделано в последние дни. Естество плоти страдательное, Слово же деятельное, и ни плоть не имеет всесозидающей силы, ни божество страдательности. Слово в начале было у Бога (Иоанн. 1, 1), а смерть испытал человек; и ни человеческое от века, ни божественное смертно. И все прочее таким же образом умосозерцается: не человеческое естество животворит Лазаря, и не безстрастная власть плачет о лежащем во гробе; но слезы свойственны человеку, жизнь же свойственна истинной жизни; но человеческая нищета насыщает тысячи, и не всемогущая власть бежит к смоковнице. Кто утруждается от путешествия, и кто без труда составил целый мір словом? Что есть сияние славы (Евр. 1, 3), и что пронзается гвоздями? Какой зрак при страдании заушается, и какой от вечности прославляется? И без объяснения ясно, что удары относятся к рабу, в котором Господь, а почести к Господу, при котором раб; но чрез соединение и сродство то и другое делается общим, так что Владыка приемлет на Себя рабские раны, и раб прославляется Владычнею честью» [111] Твор. св. Григория нисск. в русск. перев. Москва, 1864 г. т. 6, стр 30—31.

Еще было прочитано из того же кодекса другое свидетельство его (св. Григория нисского), из двенадцатой книги тех же (опровержений Евномия), начинающейся словами: «Но посмотрим и на следующее за сим». Оно читается так: «а пока у произносящих нам таковые речения стоит узнать: особенностию божеского, или человеческого естества почитают то, что восходит и бывает видимым и познается прикосновением и еще кроме сего родственно людям по братству? Ибо если осязаемое и видимое и поддерживающее жизнь пищею и питием и однородное и братственное людям и прочее, усматриваемое в телесном естестве, — все это видят и в божестве, то пусть утверждают о единородном Боге и это, и приписывают Ему, что хотят, и действие хождения и местное перемещение, — что свойственно существам, ограничиваемым телом. Если же беседующий чрез Марию говорит с братиями, а Единородный не имеет братьев (ибо как сохранилась бы единородность при братьях?); если сказавший: дух (есть) Бог (Иоанн. 4, 24) сам же говорит ученикам: осяжите Мя (Лук. 24, 39), для того, чтобы показать, что осязаемо человеческое естество, а божеское неосязаемо; и сказавший: иду (Иоанн. 16, 28) означает сим местное перемещение, а объемлющий все, кем, как говорит апостол, создана быша всяческая и в ком вся состоятся (Кол. 1. 16, 17), не имеет ничего в существующем вне себя, к чему бы могло быть какое-либо движение или перемещение (потому что движение не иначе может совершиться, как если перемещаемый предмет оставит то место, в котором был, и займет другое. А для того, что повсюду проницает, во всем существует, все обдержит и ничем из сущего не ограничивается, нет пустого места, куда бы могло переместиться, так как полнота Божества повсюду)» [112] Там же, стр. 238 и 239. .... Эти два свидетельства также были сличены с пожелтевшею пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказались согласными.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же (св. Григория нисского), из послания к Евстафию о святой Троице, начинающегося словами: «Хотя и всем нам». Оно читается так: «итак пусть покажут, посредством чего они узнали это изменение естества (в Иисусе Христе), потому что если бы возможно было созерцать самое естество божественное само в себе и из видимого определять, что в Нем есть своего и что чуждо Ему, то мы не имели бы нужды в словах и других доводах к уразумению того, что ищем. Но так как это естество выше понимания тех, которые изследуют его, и мы посредством некоторых доводов составляем предположение о том, что убегает от нашего понимания, то нам совершенно необходимо руководиться действиями и таким образом приходить к изследованию божественного естества. Итак, когда мы видим, что отличающиеся одно от другого действия, совершаемые Отцом и Сыном и Святым Духом, различны, то из разности действий усматриваем и действующие естества. Потому что невозможно, чтобы различное по природе было одинаково по виду действий: огонь никогда не производит холода, а кристалл (лед) не согревает; но при различии природ различаются между собою и происходящие от них действия».

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же (св. Григория нисского), из той же книги: «Божественное естество, в своей сущности, при всех изобретаемых именах, остается, как мы сказали, необозначенным. Изучая различные действия Его, мы научаемся (видеть в Нем) благодетеля, также благого и правосудного судью и все другое подобное; но естество действующего мы не можем узнать ни чрез что более, как только чрез созерцание действий. Итак, когда кто-нибудь определит смысл каждого из этих имен и самого естества, к которому относятся эти имена, то он неодинаковое значение придаст тому и другому. А что имеет различное значение, у того и естество различно». Эти два свидетельства также были сличены с пожелтевшею пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказались согласными.