ДЕЯНИЯ ВСЕЛЕНСКИХ СОБОРОВ, ИЗДАННЫЕ В РУССКОМ ПЕРЕВОДЕ ПРИ КАЗАНСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ ТОМ ШЕСТОЙ

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «пусть войдет в собрание упомянутый монах Георгий». И он вошел.

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «пусть будет показана находящаяся на лицо книга стоящему на средине собрания почтеннейшему монаху Георгию, чтобы он признал, его ли рукой писана прибавка на тех двух листах». — Почтеннейший монах Георгий, осмотревши книгу, сказал: «эта книга, ныне принесенная блаженнейшим митрополитом селевкийским Макровием и показанная мне, была у Филиппа, военачальника императорской свиты; а Филипп был сосед с отцом Стефана, впавшего в одну ересь с Макарием. Вот, когда возник вопрос о вере между Феодором, бывшим патриархом сего богохранимого и царствующего города, и упомянутым Макарием, то они взяли из патриаршего дома, как говорили Макарий и Стефан, экземпляры так называемых книжек Вигилия, и мы переписали их на четвертках, а эти четвертки переданы были ими благочестивейшему нашему императору. Окружающие Стефана и Макария гордились тем, что вручили государю четвертки, и показывали их всякому из приходивших к ним. Вот этот Филипп, имея сию книгу, принес ее к еретику Стефану на просмотр, говоря, что на пути с запада он привез с собою книгу пятого собора, — посмотри, хорошая ли она. А в этой книге не было так называемых книжек Вигилия. Еретик Стефан ему сказал: знай, твоя книга с пропусками. Филипп призвал его, говоря: дополни, если знаешь какой-нибудь пропуск. Вот этот самый Стефан велел мне написать эти самые книжки, и я написал с упомянутых экземпляров и отдал этому Стефану. Действительно, это писано моей рукой, я признаюсь в этом. И не в этой только самой книге они делали такую прибавку так называемых книжек Вигилия, но сколько ни доходило до них книг пятого собора без так называемых книжек Вигилия, ко всем делали прибавку эти самые Макарий и Стефан. Попалась к ним и другая латинская книга пятого собора, которую, по их словам, они купили у бывшей жены патриция Иннокентия за шесть монет. Историю с этой латинской книгой хорошо знает Константин, боголюбезнейший пресвитер здешней святейшей великой церкви, хорошо знакомый с латинским языком».

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «пусть находящийся здесь Константин, благочестивейший пресвитер, знакомый с латинским языком, скажет, правду ли говорил почтеннейший монах Георгий относительно упомянутой им латинской книги».

Благочестивейший пресвитер Константин, знакомый с латинским языком, сказал: «знаю, господа, что во времена бывшего патриарха Павла, когда прибыл Фортуний, бывший архиепископ карфагенский, и когда ему предстояло священнодействовать в святейшей великой церкви, возник вопрос, как ему сидеть, выше ли митрополитов, пребывавших здесь, или ниже их. Когда тот же Павел, бывший патриарх, спросил книгу пятого собора, чтобы узнать, как сидеть, случайно была найдена и латинская книга того же собора. Под этим руководством Павел указал ему место для сидения. Взял он эту латинскую книгу и говорит мне: взгляни на нее, вполне ли она сходна с подлинным бумажным свитком святого пятого собора. Я нашел, что у этой латинской книги в седьмом деянии есть пропуск сравнительно с бумажным свитком. Патриарх Павел и говорит мне: возьми с собой диакона Сергия, называемого Антиписидиас, поелику хорошо переписывал, и покажи ему, как писать по-латыни, и прибавь то, чего недостает. А прибавили мы к этой латинской книге в седьмом деянии так называемые книжки Вигилия, бывшего папы римского, которые я и перевел на латинский язык с того самого свитка. Переписал, как сказано, упомянутый диакон Сергий. Написанное диаконом Сергием, по прозванию Антиписидиас, вложил в ту же латинскую книгу каллиграф Феодор, который имел заведение у святого Иоанна Фоки. Это было так, господа, я знаю верно».

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «пусть благочестивейший диакон Сергий, присутствующий здесь и выслушавший, что было гово­рено благочестивейшим пресвитером Константином, хорошо знающим латинский язык, объявит со всею искренностью то, что ему известно».

Благочестивейший диакон святейшей великой церкви Сергий сказал: «назад тому очень много лет призвал меня бывший патриарх константинопольский Павел и говорит мне: посмотри, что переводит господин латинист Константин из свитка пятого собора, напиши это по-латински. Выслушав от него эти слова, я повиновался, как слуга и подчиненный, написал и отдал написанное сему самому господину Константину, пресвитеру и латинисту».

Святой собор воскликнул: «анафема так называемому слову Мины к Вигилию и тем, которые вымыслили или списывали его. Анафема так называемым книжкам Вигилия к блаженной памяти Юстиниану и Феодоре, оказавшимся подложными. Анафема всем вообще подделывателям деяний святого и вселенского пятого собора. Анафема тем, которые проповедывали устно и излагали письменно, которые проповедуют или будут проповедывать одну волю и одно действие в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего, единого от святыя Троицы. Святым четырем соборам вечная память. Святому пятому собору вечная память. Многая лета императору. Многая лета великому императору Константину. Многая лета императору миротворцу. Многая лета стражу православия. Сыне Божий, дай ему жизни. Сыне Божий, дай ему побед». — Феодор, боголюбезнейший епископ Тримифунта на острове Кипре, занимающий место Епифания, блаженнейшего архиепископа того же острова Кипра, вместе со Стратоником, боголюбезнейшим едископом сольским, и Тихоном, боголюбезнейшим епископом китийским, бывшим на соборе упомянутого христолюбивого острова Кипра, сказали: «доводим до сведения вас славнейших и вашего святого и вселенского собора, что мы имеем под руками свидетельства разных святых и славных отцов, подтверждающие две естественные воли и два естественные действия в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего; в числе их находится свидетельство святого Афанасия, бывшего архиепископа Александрии, из слова, написанного на евангельское изречение: ныне душа моя возмутися (Иоан. 12, 27). У нас в провинции есть книга святого Афанасия, заключающая такое его слово в целом его виде. Когда мы недавно пришли сюда по повелению благочестивейшего и боговенчанного великого нашего императора, и искали книги, из которых мы взяли отеческие свидетельства, чтобы принести их вашему святому собору, нашли мы очень древнюю бумажную книгу, заключающую различные беседы святого Афанасия, в числе которых находится и это самое слово на изречение: ныне душа моя возмутися. Итак спрашиваем вашу именитость и ваш святой и вселенский собор, угодно ли ему, чтобы мы отдали для прочтения такую книгу, находящуюся у нас в руках»?