Проповеди

А что же Израиль? Павел приводит слова пророка Исаии: «Господи! кто поверил слышанному от нас»? Но ведь учение Христово, это - свет, истина и любовь. Как можно от него отмахнуться? А очень просто. Вот два примера.

Пришел Иоанн Креститель. Он проповедует покаяние, и сам он великий подвижник: живет в пустыне, одевается в грубую одежду, «не ест, не пьет», - как сказал о нем Господь. И многие чтут и слушают его. А тот, кто не хочет отстать от греха, и в то же время стыдится сказать, что покаяние - плохое дело, - тот выдумывает клевету на самого проповедника и говорит: «в нем бес». Дескать, человек не может так жить, как Иоанн. Он не такой, как все. Он ненормальный - что его и слушать?

А вот второй пример. Пришел Иисус Христос, Сын Человеческий и Сын Божий. Он исцеляет больных, освобождает от власти бесов и тоже проповедует: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». Но в отличие от Иоанна, Он живет среди людей, ест и пьет то же, что и они, входит в дома ко всем, в том числе и к грешникам. Казалось бы, если тебя смущает жизнь Иоанна, послушайся Иисуса, покайся, обратись от греха. Но теперь именно это и становится пунктом обвинения: «Вот Человек, Который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам». Он такой же, как и все - что нам Его и слушать?

Вот так мы умеем и закрывать глаза на то, что прямо побуждает трудиться, и находить себе оправдание, произвольно толкуя слово Божие. Например, ленясь посещать храм, мы старательно выискиваем те места, где говорится, что Бог присутствует на всяком месте. И это, конечно, так. Но и Сам Господь посещал еще ветхозаветный храм, и ревновал о его святости. И первые христиане постоянно собирались вместе для молитвы и для причащения Святых Христовых Тайн.

А не желая поститься, мы с радостью находим в Евангелии, что ничто, входящее в уста, не оскверняет человека, и что Царство Небесное не пища и питие. Но никак не хотим видеть, что Господь и Сам постился, и говорил о пользе поста. И тому же потом учили Апостолы.

А как часто мы, видя рядом подвижника и праведника, вместо того, чтобы подражать его жизни, пытаемся отыскать хоть какой-то недостаток, хоть к чему-то придраться, чтобы потом говорить, как фарисеи о Христе: «Вот Человек, Который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам». А если человек недоступен для таких обвинений, то говорим: «это фанатик». А кто такой фанатик? В переводе с греческого это значит: «стоящий насмерть». Все истинные христиане и всегда стояли за Христа насмерть, а языческий мир презирал их за непонятное упорство. Что для христианина похвала, то для язычника - ругательство.

И если мы тоже считаем себя христианами, то будем же, по крайней мере, читать Священное Писание и смотреть вокруг себя не с постыдной надеждой найти оправдание своим грехам и слабостям, но с твердым желанием познать и выполнить волю нашего Бога.

О том, как Бог не отверг народ Свой

Мф. 11, 20-26

Рим. 11, 2-12

Сегодня мы слышали Божий приговор иудейским городам, где «наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись: Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо, если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись. Но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься; ибо, если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня. Но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе».

Господь говорил и более суровые слова. Ученики потом и на себе испытали ожесточение и нераскаянность иудеев, и христиане из язычников могли подумать, что Бог навсегда «отверг народ Свой» (Рим. 11, 1). Но Апостол Павел решительно возражает и приводит самый главный для него аргумент: «Ибо и я израильтянин, от семени Авраамова, от колена Вениаминова» (Рим. 11, 1). Так, в понимании Апостола, - отвергнуть или не отвергнуть народ, это не означает - в полном составе погубить или спасти. Не отвергнуть народ означает - не закрыть двери для тех из этого народа, кто желает встать на путь спасения. Потому так и говорит Павел: я же израильтянин, следовательно, «не отверг Бог народа Своего, который Он наперед знал».

И далее Павел напоминает, как однажды пророк Илия в отчаянии возроптал: «Господи! пророков Твоих убили, жертвенники Твои разрушили, остался я один, и моей души ищут». А Господь открыл ему тайну: «Я соблюл Себе семь тысяч человек, которые не преклонили колени перед Ваалом». «Так и в нынешнее время, - продолжает Павел, - по избранию благодати, сохранился остаток». Для Илии этот остаток был сокровен, а перед глазами было одно отступничество. Так и Апостол имеет в виду некий остаток, который пока неразличим среди окружающей вражды. Остаток этот сохранился именно «по избранию благодати», а не «по делам». Потому что дела этого «остатка» пока подобны делам самого Савла до его обращения. А благодать до поры до времени хранит в этих людях невидимые никому семена жизни. Благодать не дает этим семенам погибнуть, но и не торопит их прорасти. Так что выходит, как будто до времени «Бог дал им дух усыпления, глаза, которыми не видят, и уши, которыми не слышат».

И вот, как среди враждебного Богу Израиля невидимо таились семь тысяч человек, ради которых Господь щадил весь народ; так и в толпе гонителей христиан, в лютейшем из них был до времени сокрыт великий Павел. Так будет и во все времена. Бог никогда не даст сомкнуться пучине зла; никогда не позволит злу перейти невидимую черту, проведенную Им во всем ли мире, в сердце ли одного человека. И, конечно, угодно Богу, если мы иногда и в толпу безбожников, и в толпу злобных гонителей взглянем, как в божественную сокровищницу, где до времени хранятся и когда-то удивят мир невиданные цветы веры и благочестия.

О маслине и ее ветвях

Мф. 11, 27-30

Рим. 11, 13-24

Господь говорит: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас». Господь говорит «приидите» именно «все». На всех хватит радости, мира и покоя. А мы привыкли, что на земле все дается строгой мерой. Чтобы получить, надо непременно кого-то оттолкнуть, и чтобы получить больше, надо, чтобы кому-то не досталось совсем. И эта позорная ревность становится совсем уж ревностью не по разуму, когда начинает простираться на Божественные дары. Даже по пути к Богу мы подозрительно оглядываемся на того, кто рядом: не обгонит ли? не достанется ли ему больше?

Был такой грех и в самые первые годы Церкви. Иудеи с ревностью смотрели на обращающихся язычников, как это они дерзают приходить к их, иудейскому Богу?! А язычники, с возмущением видя, что иудеи в основной массе не торопятся принимать во Христе своего же Бога, думали, что Бог и совсем отверг этот народ.